Вера Клочкова. Любовь, Комсомол и весна (ч. 2)

Публикуем окончание интервью с бывшим активистом пионерских и комсомольских организаций, экс-чиновником, а теперь – экспертом по недвижимости Верой Клочковой.

В меру крутой поворот

– Вы ушли из Федерации детских организаций на муниципальную службу. И тоже в сфере работы молодёжью. Как получилось, что в конечном итоге вы переориентировались на работу риелтора, почему такой крутой поворот случился?

– Не думаю, что очень крутой. Всё было взаимосвязано.
Как я уже говорила, в администрации была задумка: создание большого департамента, куда входили комитеты по образованию, по делам молодёжи, по культуре, по спорту. Но как-то так получилось, что все комитеты остались самостоятельными структурными подразделениями. В Комитете по делам молодёжи, где осталась работать, по своим должностным обязанностям я координировала работу молодёжных и детских организаций, студенческого актива, проведение массовых мероприятий.

Звучит достаточно сухо, но на самом деле, это была интересная, творческая работа. В комитете работали профессионалы: Дмитрий Баскаков, Татьяна Деева, Татьяна Терлецкая. Генератором многих интересных идей являлся, конечно, председатель Павел Колбяшкин. Форумы молодёжных организаций, лагерь студенческого актива, КВНы, Дни молодёжи, фестивали творческой молодёжи. У комитета появилась своя база – детский оздоровительный лагерь «Орлёнок». Весь этот период могу назвать одним предложением: работать было интересно!

Нам везло, я считаю, и на поддержку от руководителей города. Анатолий Иванович Егин, Светлана Ивановна Мишаткина всегда поддерживали и помогали. Очень интересно было работать в период Евгения Петровича Ищенко. Молодёжную политику курировали заместители главы города Юрий Желонкин, потом – Константин Калачёв. Они были открытыми, доступными для общения. Например, мы предложили Ищенко встретиться с молодёжными организациями, и такая встреча состоялась, договорились о поддержке со стороны горадминистрации.

Вот тут точно на местах в кабинетах не сидели! Открывали молодёжные центры, подростковые клубы получали компьютерные классы, студенческий актив направляли на общероссийские фестивали. Мы очень тесно общались с ректорами, проректорами, директорами высших и средних профессиональных заведений. И сегодня лично у меня остались очень хорошие отношения со всеми этими людьми.

– С жилищной политикой тогда же соприкоснулись?

– С 2006 года в комитете появилось новое направление – реализация подпрограммы «Обеспечение жильём молодых семей» федеральной целевой программы «Жилище». Я тогда была в должности заместителя председателя комитета, и это направление стало моей должностной обязанностью. Молодые семьи стали получать социальные выплаты на приобретение жилья.

Понимаете, когда организуешь большое молодежное мероприятие, то получаешь такой массовый результат: все прошло хорошо, без сбоев, все довольны. А когда конкретная молодая семья приобретает жильё – это совсем другое ощущение. Это что-то более важное, более нужное.

Всё-таки свое жильё актуальнее многих других проблем, тех же плохих дорог. Если у человека есть дом, он к нему по любой дороге дойдёт. А вот если у него жилья нет, то идти по хорошей дороге ему некуда.

Период работы администрации после Ищенко известен всем. С Романом Гребенниковым пришли другие люди, установились другие правила. Обеспечение жильём молодых семей передали из Комитета по делам молодёжи в Управление по жилищной политике. И я перешла туда. На должность более низкую, надо сказать, поскольку на моё место в комитете уже был назначен человек из новой команды руководства города. Тогда многим пришлось менять место работы, профессионализм и опыт перестали иметь значение. Мне, можно сказать, повезло – я не осталась на улице.

Управление жилищной политикой оказалось далеко не таким радужным, каким я его представляла со стороны, по сотрудничеству. Больше формализма и бюрократии, склоки и сплетни в коллективе. Только благодаря руководителю Игорю Максимчуку, всё это удалось выдержать. В 2010 году я получила новое назначение и стала заниматься жилищными вопросами всех категорий граждан только по Кировскому району.

Сказать, что я была поражена количеством очередников на получение жилья – это не сказать ничего!

Вечная очередь

– А что, очереди ещё существуют? Неужели ещё кто-то на что-то надеется?

– У нас в городе люди с 1967 года стоят на очереди на жильё. С 1967 года!
Когда я пришла, увидела вот эти папки, горы из жёлтых бумаг, которые просто из года в год надо проверять, делать запросы… Если люди сами жильё не купили, учётное дело опять откладывается на полочку, а если улучшили жилищные условия, опять же сами, то их надо снимать с очереди.

В обеспечении жильём много нерешённых вопросов. В 2005 году вступил в действие новый Жилищный кодекс, согласно которому органы местного самоуправления обеспечивают жильём только нуждающихся малоимущих граждан. А до этого на очередь ставили тех, кому не хватало жилой площади, не определяя, малоимущие они или нет.

Получилось, что малоимущими должны заниматься в органах местного самоуправления, а что делать с теми, кто стоял в очереди до 2005 года? Про них вообще нигде ни слова не написано. Кто их должен обеспечивать? Люди подают в суд, ждут и, в конце концов, умирают, не дождавшись получения долгожданных квартир.

Ради справедливости надо сказать, что отдельные категории граждан – «чернобыльцы», ветераны боевых действий, инвалиды – имеют право на получение так называемой жилищной субсидии или жилищных сертификатов. То есть не квартир, как таковых, а определённой суммы денег, с помощью которой можно купить себе жильё. Может быть, из-за того, что такие программы только начинали работать, многие очередники об этом просто не знали.

Вообще, это работа тоже очень интересная и тоже очень приятно, когда видишь конкретный результат. Тогда началась программа по обеспечению жильём ветеранов войны, нуждающимся также давали субсидии. Представляете, 2010 год, а многие ветераны войны или уже их вдовы, ещё не были обеспечены жильём!

Ветераны войны или их вдовы приходили, но на третий этаж, где был наш кабинет, им было тяжело подниматься. Мы решили, что переедем на первый. Договорились, позвали работников ЖКХ, чтобы они нам помогли перетащить сейфы, ящики с делами. Один из работников и говорит: «Я тебе таскаю эти сейфы, а ты мне жилье не даёшь, хотя я столько лет тут на очереди стою».

Я попросила поднять его учётное дело, и оказалось, что он «чернобылец», и имеет право на получение той самой субсидии. И он имеет право не только на себя получить, а на всех членов семьи. В результате его семья получила большую субсидию и купила несколько квартир в Кировском районе.

Вообще наши люди не очень верят в помощь от государства. Обращаются безо всякой надежды. Но когда решить вопрос всё-таки получается, то радуются как дети!

Был у нас такой случай. На острове Сарпинский у семьи во время паводка дом смыло водой. Человек живёт в каком-то вагончике… Обратился за получением жилья. Жена ушла, мать умерла – он остался без всего. Начинаем решать этот вопрос. Благо тогда был Максимчук. Он включился в решение. В результате этот человек получает однокомнатную квартиру в Советском районе. Приезжает к нам с документами и говорит с восторгом: «Представляете, здесь есть вода горячая!». И это уже, извините, 21-й век!

Может быть, это субъективное мое мнение, но после ухода Игоря Максимчука работать стали по-другому, как-то формальнее. В администрации руководители – сити-менеджеры – менялись, и у нас тоже были такие частые смены руководства, что я сейчас даже всех и не помню по именам-отчествам.

– Что значит, работали «как-то формальнее»?

– Работали, казалось бы, много. В 8 утра – уже на работе, в 8 вечера – ещё на работе. В порядке вещей было, что тебе в любой момент может позвонить кто-то из руководства и дать срочное задание. И если бы это имело какой-то реальный смысл – всё понятно было бы. А так, то отчёт надо срочно составить, то ответ на обращение подготовить.

Главным было не решение вопроса конкретного человека, а соблюдение сроков ответа, подготовка ответа по установленному шаблону. Я до сих пор помню (да простит меня Роман Георгиевич!), как с его приходом у меня в канцелярии администрации текст ответа измеряли линейкой – поля должны быть только утвержденного размера!

Ну и в Департаменте по жилищной политике это же было основным: главное – не содержание документа, а правила его оформления и подготовки. Никто не читал, что там внутри, что для людей было сделано. А потом всё ещё интереснее стало. Нам стали формулировки давать готовые. Не дай бог, ты напишешь текст письма своими словами. Только по шаблону, который тебе дали. Так решило руководство. А эти шаблоны – на два-три листа!

То есть человек стоит на очереди на жильё, ему никто это жилье не даёт, человек обращается по всем инстанциям, поступает письмо к тебе, ты готовишь ответ на 2–3 листа, расписываешь все законы, все положения, все порядки, чтобы в конце вставить фразу: «Жильём вы не будете обеспечены, потому что…». Но человеку-то вот эта фраза и важна. Не пытаться найти вариант решения, а накатать трёхстраничный шаблонный ответ – вот такой был подход к людям, к их проблемам.

– Ужасно просто. А почему так? Неужели в администрациях такие кристальные злодеи сидят?

– Не думаю, что злодеи. Это просто равнодушие, я думаю. Равнодушие менеджеров, как результат кадровой политики. В 2014 году я ушла из администрации по сокращению. Мне повезло, потому что в 2015 году все территориальные отделы были переведены в бюджетное учреждение из структуры администрации, сотрудники потеряли стаж муниципальной службы.

А в 2016 году, кажется, департамент совсем ликвидировали, взамен создали только один или два отдела в Комитете жилищной и социальной поддержки.
Вот так я «сократилась» и пошла в агентство недвижимости с красивым названием помогать людям решать свои жилищные проблемы, то есть заниматься практически тем же.

«Люди думают, что это лёгкий хлеб»

– Работа риелтора многим кажется одиозной такой. Давайте попробуем развенчать мифы и, может, более подробно исследуем эту профессию. Первый вопрос: как отличить добросовестного риелтора от недобросовестного?

– На мой взгляд, очень просто. С самого начала всё идёт. Если человек обращается к риелтору, и он ему говорит: «Давай поработаем на добрых отношениях, честном слове, ничего не надо подписывать, и никаких документов оформлять не надо», то с таким риелтором надо сразу прекращать отношения. Если не оформляются документы, клиент потом ничего не сможет ни доказать, ни спросить. И «хорошие отношения» тут не при чём.

Профессионал не начнёт знакомство с клиентом вопросом о своей комиссии или даже о цене объекта. Специалист в первую очередь поймёт потребности человека, а только потом будет решать, в состоянии он помочь или нет. Риелтор-профессионал сопровождает клиента с первых переговоров до того, как человек перевезёт вещи, и станет ясно, что проблема решена точно и однозначно.

– Каких риелторов больше?

– Всякие есть. Потому, что у нас очень много риелторов. Я не знаю, почему люди думают, что это лёгкий хлеб. Сейчас на рынке очень много непрофессионалов. Я всегда говорю, если человек ни разу не открыл Жилищный кодекс, значит, он ничего об этом не знает.

Есть много риелторов, которые официально вообще никак не зарегистрированы, то есть ни государству ничего не платят, ни ответственности никакой не несут. Вот это плохо.

Распространена практика такая: многочисленные, как мы их называем «сетевики» (агентства недвижимости, работающие на принципах сетевой франшизы. – Volganet.) набирают молодёжь, дают им план – набирайте объекты. Молодёжь звонит собственникам, предлагает свои услуги, то есть человек работает только на показатель, набрал этот балл, и всё – по сути, он ничего не заработал. Ему говорят: «Планы не выполнил, уходи». Набирают новых, обещают золотые горы, потом – опять новых… В итоге в бизнес попадают вообще не специалисты.

– И каким будет результат их работы?

– Скорее всего, никаким – концов не найдёшь. Смешно, когда люди с ничего начинают заниматься поиском квартиры, даже не понимая, что по-настоящему нужно клиенту!

Пример из практики. Жили люди в частном доме. Решили переехать в квартиру, хотя никогда раньше в квартирах не жили. Мы долгий период времени отработали с этой семьёй. И только когда я поняла, чего они реально хотят, чтобы квартира была с ремонтом и с мебелью, мы нашли квартиру на Спартановке. Они приехали, посмотрели, получили ключи, заселились – всё за 2 дня.

Но есть и другая сторона медали. Это своеобразные такие собственники. Звонят они в 10 агентств и говорят: «Продайте мою квартиру». И вот эта квартира 10 раз выставляется, 10 раз рекламируется. Причем каждый следующий риелтор уменьшает стоимость квартиры, чтобы купили именно через него. Получается, что продавец себе делает хуже. А покупатель не может понять, где истинное объявление, и выбирает другой вариант.

Не все риелторы, к сожалению, отстаивают в первую очередь, интересы клиента. У меня был такой случай. После смерти сына, по настоянию бывшей снохи, действующей от имени несовершеннолетней дочери, второй собственницы этой квартиры, пожилая женщина вынуждена была продать квартиру. Определили стоимость. Сноха обращается в другое агентство, и те значительно снижают рекламную стоимость.

Да ещё при этом звонят мне и говорят: «Что ты держишься за цену, тебе какая разница? Комиссия агентства останется та же». Да, комиссия та же, но моя клиентка, таким образом, свою проблему не решит.

Наше агентство недвижимости – за справедливость. Мы не новички, уже есть более чем десятилетний опыт. И таких много агентств в городе. Есть и достаточно много индивидуальных предпринимателей, которые работают профессионально, налоги платят и несут ответственность, прежде всего, своим имуществом. Так что призываю читателей, которым надо решить свой жилищный вопрос: обращайтесь только к профессионалам и только по договору.

Вы же не будете вызывать десять такси с предложением: кто меня раньше довезет, тому и заплачу. А вот имидж риелтора почему-то позволяет обращаться сразу к нескольким с подобным предложением: кто быстрее продаст, тот получит свою комиссию. Это не верно, это не правильно.

Грустная «коробка с ключами»

– Профессиональный риелтор, очевидно, должен держать руку на пульсе актуальной ситуации в жилищной политике. Это правда, что волгоградцы в последнее время предпочитают в Воронеже квартиры покупать, в Краснодаре, в новостройках Ростова, но не здесь?

– Правда.

У нас, да, пожалуй, как у каждого агентства, есть «коробка с ключами». Это грустная коробка, потому что в этой коробке лежат ключи, которые нам приносят люди, уезжающие из Волгограда. Кто-то покупал себе и уехал, кто-то покупает детям, но дети решили не оставаться.

Продавцов больше, чем покупателей, Некоторые покупатели начинают уже чуть ли не шантажировать продавцов, просить снизить цену на большую сумму, например, на 400 000 рублей. Потому что этот покупатель знает, что аналогичных квартир продается много.

А были времена, когда я только начинала работать с молодыми семьями, в 2007–2008 годах: только квартира выставляется на продажу – очередь из покупателей стоит. Вот так изменился рынок недвижимости. Он, конечно, во всей стране изменился, особенно ощутимое снижение цен произошло в 2015 году. А в Волгограде ещё и начался большой отток населения, причём, самого работоспособного! И это не проблема продавцов или покупателей, и уж, тем более, это не плохая работа риелторов. Это проблема нашего города.

– Существует ли информационное взаимодействие между вашим профессиональным сообществом и органами госвласти? Интересует ли чиновников ситуация на рынке: что происходит в этом секторе бизнеса, какова покупательская способность жителей, есть ли желание у жителей других городов к нам переехать? Это как-то анализируется?

– Нет. Во всяком случае, к нам с этими вопросами не обращались. И, кстати, вот 23–24 марта проходил большой риелторский форум, никто из представителей власти региона или города в нём не участвовал. Что абсолютно не правильно.

Да, наше агентство недвижимости сотрудничает, но, скорее, на личных связях: получаем консультации по действующим жилищным программам. Люди обращаются, разъясняем, направляем для участия в соответствующие структуры.

– В эти дни проходит очередной этап написания стратегии развития региона до 30-го года. Хотя бы её авторы выходят на вас?

– По-моему, у них даже мыслей таких нет. Они сами что-то сочиняют. Не знаю, каким образом они всё это анализируют. А ведь это очень важно! Вопросов масса: как обстоят дела с жилищной политикой не на бумаге, а в реальности; какой спрос покупательский; какие категории граждан какие квартиры покупают; какие, в основном, продают, по какой причине?

Почему не учитываются эти моменты, совершенно не понятно. Ведь даже при расселении из аварийного жилья нужно учитывать не только общую площадь, но и количество комнат. Люди жили в старом доме, у них были большие комнаты, маленькая кухня, маленький коридор. Небольшая семья, но у них на каждого – по комнате. А им по переселению дают такую же по площади квартиру, но там две маленькие комнаты и огромный коридор. Это прямое следствие того, что не было аналитики никакой.

Поэтому у строителей и нет привязки к конкретному населению. Ведь сколько у нас застройщиков просто строит по своим проектам, а покупатели, допустим, хотят совсем иное жильё, иные планировки. Каков он, покупатель этих квартир? Здесь много факторов, начиная с того, где работают эти потенциальные покупатели и сколько они зарабатывают, чтобы купить себе жильё. Риелторы-то как раз напрямую работают с покупателями и лучше других знают все эти нюансы.

Хотя, справедливости ради, хочу сказать, что инициатива такого взаимодействия должна исходить и от профессионального сообщества. У нас, в Волгограде, есть два профессиональных сообщества. Наше агентство в одно из них входило и успешно вышло. Не буду говорить его название, дабы не делать плохую рекламу. Вышли потому, что кроме того, что мы должны были платить взносы, мы больше ничего не получали. Никакого взаимодействия, никаких консультаций, никакой поддержки. Ведь любую работу надо позиционировать.

Вот я выше говорила о риелторском форуме. Для жителей региона он прошел незаметно. Не удивлюсь, если наши органы власти и не предполагают, что есть такие общественные структуры и что, вообще, есть риелторы-профессионалы, а не только «чёрные», постоянно обманывающие граждан.

Не вешать нос

– Выгодна ли сейчас ипотека? И вообще, что бы вы могли посоветовать и молодым, и, скажем, в возрасте людям, которые задумали приобрести квартиру?

– Первое, что я говорю клиенту: поймите, чего вы хотите. Либо вам реально нужно изменение жилищных условий, либо вы просто решили попробовать. Сейчас вариантов оформления ипотеки много. Убеждена: чем платить за съёмное жильё, лучше купить квартиру в ипотеку.

Наше агентство является партнером всех ведущих банков Волгограда. Мы оформляем заявку на ипотеку в офисе, и никто не уходит без положительного решения. Банки сейчас имеют разные ипотечные продукты, и обязательно для нуждающихся найдется оптимальная программа. Причём, предварительно получаем предложения от банков буквально в течение нескольких минут. Отправляем запрос: «У нас такой клиент, такая вот категория, такой средний доход» и сразу же получаем варианты.

– Если человек хочет приобрести квартиру не для личного проживания, а с точки зрения бизнеса, сдавать, например. Что для него сейчас выгоднее? Квартира из скольки комнат – самая оптимальная сегодня для сдачи?

– Опять надо исходить из потребностей. Кому собственник готов сдавать свою «лишнюю» квартиру: студентам или семейной паре? Для студентов – это Центральный и Советский районы, для иных категорий – другие. Чаще всего, для сдачи приобретают одно- или двухкомнатные.

– Какой сейчас район самый продаваемый?

– Ну, сейчас все районы не сильно продаваемые, так скажем. По дешёвому сегменту я бы назвала Кировский и Красноармейский районы. По новостройкам, однозначно, Советский и Дзержинский районы. Центральный – менее продаваемый, потому, что там дорогие квартиры, а у нас низкая покупательская способность у населения. Хотя элитное жильё все-таки в Центральном районе продается достаточно быстро.

– В каких микрорайонах инфраструктура более развита сейчас?

– Спартановка и Семь ветров, однозначно. Парки, школы, садики, всё есть. Про магазины я, вообще, не говорю, потому, что они кругом есть. А вот главное: школы, садики и поликлиники, дорога, транспортные развязки – это в первую очередь интересует людей. И Семь ветров со Спартановкой в этой связи – самые востребованные.

– А вас как специалиста по жилищной политике не удручает вот эта массивная вырубка деревьев, которую мы наблюдаем?

– Ещё как удручает! Обрезают под ноль! Везде. Оставляют отросток – опять будут три веточки летом. В советские времена была норма озеленения на квадратный метр. Сейчас эти рамки вообще никак не соблюдаются. Я люблю Спартановку за то, что там хотя бы парки есть, а что в других кварталах?Удручающе мало рекреационных зон.  У нас вообще нет в городе такого места, чтобы просто можно было выйти и погулять, как в нормальных городах.

Я никак не могу принять и понять вот эту тенденцию, почему вырубают огромные деревья, обещая посадить новые. Новые будут 100 лет расти! Почему в других городах люди приходят в парки, и там стоят эти старые деревья, а у нас все деревья внезапно заболели.

Или вот эта история с набережной, которую затягивают в бетон. Думаю, что ничем хорошим это не закончится.

– Волгоград нуждается в совершенствовании градостроительной политики?

– Она непременно должна быть! Мне вот на Чукотке удалось побывать. Ну, красотища же! Дома красивые, серых домов нет у них, все дома играют яркими красками. Потому, что люди продумывали это: солнца мало – нужно, чтобы позитивные эмоции у людей рождались. Пусть, даже искусственно.

Ни в одном городе нормальном, имеющем чёткое представление о жилищной политике, о градостроительстве, никто не будет ставить какую-то многоэтажку, вырубив зеленые массивы. А у нас такое чувство, кто где пробил себе кусок земли, тот там и строит, как последний день живёт. Рядом может стоять и 24 этажный, и 16 этажный дом. Но ведь какие-то нормы обязательно должны быть.

Если поговоришь со старыми, в смысле – опытными – архитекторами, они расскажут, как это должно было быть, как это тогда прогнозировалось, сколько должно быть зелени, и сколько должно быть садиков, сколько исходя из того, что здесь поставлено, сколько квартир и сколько населения.

– Ваш взгляд на будущее Волгограда, скорее, пессимистичен, или оптимизма всё-таки больше?

– Конечно, я оптимистично смотрю в будущее. Я всё-таки верю, что у нас всё поменяется в лучшую сторону, будет работа – и люди перестанут уезжать. Кстати, народ и сейчас приезжает в Волгоград. Не так много, как раньше, но приезжает.

Сейчас вот подписали договор и занимаемся подбором индивидуального жилого дома для семьи из Хабаровска. Купят сейчас дом, и летом к нам приедет семья из четырех человек. Молодая семья купила квартиру в ипотеку. Из сельского района переехала – купили квартиру.

Так что, свет в аэропорту тушить не будем!..