Наталия Ермилова
Архитектор должен быть рядом! Рядом с градоначальником — иначе городское пространство рискует превратиться в эклектику без логики, пропорций и красоты. Рядом с людьми – иначе для кого ещё благоустраивается и застраивается город. Такой точки зрения придерживается председатель комиссии Общественной палаты Волгограда по архитектуре, градостроительству и городской среде, почётный архитектор России Михаил Норкин. О современных волгоградских реалиях он рассказал в интервью Volganet.
Volganet: Михаил Карлович, не так давно мы с вами говорили о том, что большинство проектов благоустройства в Волгограде не продуманы до конца…
Михаил Норкин: Проблемы, конечно, есть, и их много. Но давайте искать положительные стороны, которых, как мне кажется, всё же больше. Я не очень люблю хвалить власть – и вы, наверное, тоже (смеётся). Всегда легче выискать недостатки, чем похвалить. Но! То, что делается в Волгограде в последнее время, вселяет оптимизм. Наконец привели в порядок самую красивую волжскую набережную в России – нашу Центральную набережную, а ведь ею не занимались с момента строительства, то есть более 60-ти лет.
Нулевая продольная! Я, как архитектор, который застал обрывки работ по берегоукреплению Волги, был уверен: больше они никогда не возобновятся, а рокадная дорога так и останется мечтой. Но её построили, более того, сейчас начались работы по продлению «нулёвки» в Краснооктябрьском и Ворошиловском районах. А ведь это гигантские средства!..
Благоустраиваются парки – и это прекрасно. И то, что советуются с населением, это здорово!
– Советуются? Вы имеете в виду публичные слушания, когда советуются с теми, кто принимает «нужное решение»?
– К мнению Общественной палаты города, по крайней мере, стараются прислушиваться. По поводу общественных слушаний я с вами согласен. Другой момент, который меня беспокоит: власть перестала учитывать мнение архитекторов – людей, которые являются специалистами. Выяснять у жителей, где должен быть разбит парк или построен тот или иной объект, смешно.
Но есть, правда, некоторые нюансы, в которых мнение людей действительно является первоочередным.
– Например?
– Например, Красноармейский район, в котором я жил и работал около 40 лет. Этот район уникальный по своей сути, он отличается от всего Волгограда. Увы, но его жители обделены. В нём крайне мало объектов культуры и досуга, парков, а инфраструктура центральной части города для жителей малодоступна. Поэтому сами жители Красноармейского района должны говорить о том, чего им не хватает.
– А как узнать мнение людей? Общественные слушания?
– Есть городские депутаты, которые должны встречаться с населением, говорить с ними «за жизнь», выяснять их точку зрения, а после этого планировать. Нужна общая картина, потому что у власти глаза замылены.
В своё время главный архитектор Волгограда, народный архитектор СССР Вадим Ефимович Масляев говорил, что в Красноармейском нужно по максимуму размещать учреждения культуры – театры, кинотеатры, библиотеки, строить высшие учебные заведения, техникумы, потому что люди не в состоянии добраться до центра города.
Сейчас, несмотря на наличие большего количества общественного транспорта, проблема с передвижениями стоит всё так же остро. И жители центра города никогда не поймут «красноармейцев».
Жёсткий контроль
– Михаил Карлович, вернёмся к благоустройству. Все замечают, что город действительно меняется, но почему сразу не делают так, как должно быть в идеале?
– Проблема в том, что совершенно нет контроля качества. Вроде договор заключили, подрядчику передали деньги, а что он там делает и как, никого не интересует. А потом, когда доходит до оплаты, появляются вопросы и замечания: это не сделали, это выполнили плохо, там плитка уже отлетела… Необходим жёсткий постоянный контроль!
Но нужны квалифицированные специалисты, а не просто учительницу отправить посмотреть, как реконструируют парк. Такая успешная практика в городе есть: к примеру, региональный Фонд капремонта прежде, чем приступить к ремонту дома, объявляет тендер по поиску проектировщика, подрядчика и организации, осуществляющей строительный контроль. Последние ежедневно проверяют качество работ. Такая же схема должна действовать и при благоустройстве.
Парки без «изюминки»
– Тогда мы получим действительно комфортную среду?
– Комфортная среда получается, если делать всё качественно. Человеку хорошо, когда его взгляд не цепляется за недостатки. Но не только качество должно быть мерилом, хотя оно и в приоритете. Наша проблема в том, что у нас не обращают внимание на малые архитектурные формы. И я говорю сейчас не о лавочках.
Вот приходит человек в парк, садится на скамейку, а посмотреть ему не на что. Я много был в Италии, Испании, в других городах страны – там арт-объекты делают всё. Там даже во дворах везде установлены декоративные элементы, создающие самое главное – атмосферу!..
Фото: «Городские вести»
Например, тот же парк «Юбилейный» в Красноармейском районе, который сейчас начали реконструировать. Просто унылая аллея, по которой идёшь полтора километра в одну сторону и только и смотришь в спину Ленину. Зацепиться глазу просто не за что!
– У нас много талантливых студентов, почему не дать им возможность реализовать себя и создать различные арт-объекты?
– Я много раз задавал по этому поводу вопросы власти. Мне нравится Виталий Лихачёв – он открыт для общения, ему хочется что-то сделать. На одной из планёрок, куда он пригласил представителей Общественной палаты, я спросил про малые формы. Мне ответили: «Это же дорого!». Да, безусловно, это стоит денег, как и деревья посадить, газон постелить. Но это делать нужно, сколько бы это ни стоило. Можно из тех миллионов, которые выделены на благоустройство, взять небольшую сумму и пустить на малые формы.
– Вопрос о деньгах, раз уж о них зашла речь. Может быть, и искать ничего не пришлось бы, если бы в госзакупках куст розы покупали не по 1500 рублей, а по рыночной стоимости в 300 рублей? Как вы считаете, о чём говорят такие расхождения в цифрах?
– Мне такие вещи всегда кажутся очень подозрительными.
– То есть, это коррупционная составляющая?
– Я не могу судить. Возможно, это нерациональный подход тех, кто осуществляет госзакупки. Люди, формулирующие эту смету, должны чётко понимать, каковы цены на рынке.
Теряем таланты
– Если мы делаем ремонт в квартире или строим дом, то ищем, где купить дешевле. Логично? Почему, «делая ремонт» в Волгограде или области, власти спускают столько лишних денег?
– Это вызывает очень большие подозрения.
Эти «лишние» деньги можно было бы как раз направить на создание действительно уникальных зон со своими особенностями, уникальными объектами. Плоха такая ситуация не только тем, что проекты получаются унылыми, но ещё и тем, что мы теряем художников и скульпторов. Таланты бегут из Волгограда.
Архитектору дайте слово!
– Михаил Карлович, вернёмся к началу нашего разговора. Почему власть, принимая те или иные решения относительно городской среды, не советуется с архитекторами? У нас же в городе есть замечательные специалисты!
– …И сидящие без работы! А ведь они за небольшую плату могут сделать прекрасный архитектурный проект! Я уже много раз говорил, что ситуация, когда губернатор вместе с главой города ходят по территориям для благоустройства и рассказывают, что и где будет, ненормальна. Мне каждый раз хочется спросить: «Где главный архитектор?». В последнее время ситуация выглядит так: решение уже приняли, а архитектор должен его реализовать. А должно быть иначе: архитектор предлагает решение, а власти думают, как его реализовать.
Начну, может быть, сейчас брюзжать, но раньше не было спонтанных решений. Я лично, как главный архитектор, брал на себя ответственность. Тогда не было градостроительного кодекса, многое делали, опираясь на опыт. Важные решения принимались на градостроительных советах. Ни Геннадий Николаевич Володькин, ни Юрий Викторович Чехов меня ни разу «на ковёр» не вызвали за то, что я принял необдуманное решение.
Закон – помощник?
– Вы работали, так сказать, на перепутье, когда градостроительное законодательство только разрабатывалось. Сейчас все законы приняты. С ними проще или, наоборот, сложнее?
– С одной стороны, проще. Всё прописано, есть правила землепользования застройки с обозначенными по городу зонами…
– Как показывает практика, зоны очень легко меняют своё назначение – нужно лишь одно решение власти!
– Закон позволяет вносить изменения? Позволяет! Другое дело, что нужно внимательно и очень осторожно к этому относиться. Я считаю, что в правила землепользования застройки можно вносить изменения, так сказать, по-крупному. Например, хотят инвесторы вместо рынка на Тулака построить огромный жилой микрорайон, собственники согласны. Вот тогда и нужно вносить изменения в правила землепользования застройки, меняя зону с промышленной на жилую.
Но не дело, когда Иван Иваныч хочет на своем участке два на два построить магазин вместо дома и просит изменить зону.
Но вернёмся к законам.
С одной стороны, как я уже сказал, закон – это хорошо: всё прописано, чётко и понятно. Но, с другой стороны, совершенно снимается вся ответственность с архитектора. Мне кажется, сейчас даже архитектором не нужно быть – есть же бумажка.
На ковре совета
Кстати, в городах Европы и мира такого понятия, как «главный архитектор города», вообще нет — есть управление урбанистики, которое руководствуется строгими правилами.
– Но у них, наверное, всё вплоть до цвета стен прописано? А у нас строят кто во что горазд. Некоторые объекты становятся украшением города, другие – его позором. Вот как-то, может быть, прорабатывать общую концепцию, чтобы не было эклектики?
– Обратите внимание, что в законодательстве исключено понятие «главный архитектор города». Законодатель счёл, что вопросы архитектуры – это вопросы творчества.
– Я художник, я так вижу?
– Именно так. Мне студенты часто задают вопрос: «И как быть?». Во-первых, нужно повысить уровень образования, чтобы выходили действительно хорошие специалисты. Во-вторых, должен работать градостроительный совет. Кто-то скажет, что это устаревший механизм. Но в Москве и Санкт-Петербурге, на которые мы равняемся, действуют мощнейшие градостроительные советы, все проекты проходят только через них.
И дело не в том, что 15 человек диктуют всем остальным свою волю. Дело в том, что архитектор, защищая свой проект, просто постесняется перед коллегами сдать его в сыром виде. Стыдно же!
– Но в совете должны быть именно архитекторы?
– Однозначно!
Извините, то, что сейчас собой представляет градостроительный совет в администрации области, это лишь подобие структуры. В него входят председатель комитета по земле, председатель комитета дорожного хозяйства и прочие чиновники. Но архитекторов в нём фактически нет.
Конечно, представители власти быть должны, но и профессионалы в градостроительной области обязательно. Иначе хорошим наш город сделать не получится.
– То есть, именно поэтому у нас появляются такие несуразные новые дома, странные объекты?
– Это одна из причин. Но главная заключается в том, что инвестор, получая одобрение на строительство, уже видит, какой на том или ином участке можно возвести объект. Он нанимает архитектора, который должен нарисовать проект согласно техрегламентам.
К сожалению, заказчики сейчас не очень образованные, им зачастую плевать на то, как здание, которое они хотят построить, впишется в городскую среду, будет ли оно украшать город. Им важнее, чтобы было подешевле. И вот такой инвестор хватает руку архитектора и его рукой рисует проект. А мои коллеги-архитекторы, склонив голову, теряя свою квалификацию, рисуют то, что хочет инвестор.
Знаете, в своё время я спрашивал Вадима Ефимовича Масляева, почему мы не строим дома на набережной Красноармейского района возле памятника Ленину (пустыри там по генплану должны быть застроены жильём)? А он ответил: «Миша, а мы не готовы. Архитекторы не имеют характера, нет творческого потенциала, заказчик не в состоянии взять себя в руки и не экономить на копейках, а власть не готова отстаивать свою позицию. Потому пусть лучше пустует!».
Долгие отношения с властью
– Михаил Карлович, вы семь лет были главным архитектором Волгограда, десять лет — главой Госстройнадзора. Почему не срослось с властью?
– Мой уход из Госстройнадзора для меня не был неожиданностью.
Я не смог бы работать с командой губернатора Боженова, потому что не хотел решать НУЖНЫЕ вопросы. И вот мне позвонили из отдела кадров, попросили зайти «на минутку» и вручили приказ об увольнении и трудовую книжку. Жалею только, что сам этого не сделал, но был счастлив, что больше не работаю в такой компании.
– А с должности главного архитектора Волгограда почему ушли?
– Здесь тоже всё было просто. Черед две недели после своего избрания мэр Евгений Ищенко вызвал меня и сказал: «Вы же меня понимаете, мы с вами не сработаемся. Я пришёл делать бизнес». После этого я сразу написал заявление по собственному желанию.
– Логика понятна, но где же тогда кадры брать?
– А это беда нашей власти. Каждая новая метла приходит и выметает старую команду, причём всех поголовно. Я как-то просил наших градоначальников оставить хороших специалистов, на что получал неизменный ответ: «Это не мой человек». А сейчас в командах, чаще всего, набор случайных людей, далёких от профессионализма.
Серый город?
– Михаил Карлович, вы как-то назвали Волгоград серым городом. Есть ли перспективы уйти от серости, на ваш взгляд?
– Я не использовал такую формулировку – «серый город», я говорил, что над нами довлеет наше наследие. Центр города – это потрясающий архитектурный ансамбль, красивейший на Волге. Но жизнь идёт вперёд, мы видим современные тенденции и хочется чего-то свежего, новых архитектурных форм, а мы связаны по рукам.
– А зелени у нас не маловато, на ваш взгляд? То, что благоустроили пойму Царицы, это прекрасно. Но все-таки она больше похожа на плац. Другие города стараются максимально сохранить деревья, а вокруг них разбить парки. У нас же вырубили всё на корню.
– Относительно поймы было множество проектов в далёкие 60-е, 70-е, 80-е. Самым лучшим, на мой взгляд, был проект архитектора Соловкина, который предлагал сохранить водоём, провести озеленение, разбить ботанический сад и устроить зоопарк.
– Зоопарка Волгограду точно не хватает…
– В Сталинграде, кстати, он был. Но надеюсь, что к этому вопросу мы ещё вернёмся, потому что в проекте второй очереди благоустройства поймы о нём шла речь.
То, что сейчас сделали, мне тоже не совсем нравится. Взять детскую железную дорогу. Я понимаю, что безопасность, но пойму из-за этого перегородили огромным железным забором. Хорошо, что сейчас, благоустраивая правый берег, построят один или два пешеходных мостика.
– А с деревьями как?
– Честно сказать, в пойме была больше дикорастущая зелень, которая особой ценности не представляла. Здесь должны расти более ценные сорта. Сейчас деревья посадили, они вырастут и будут радовать горожан. А тополя с их пухом – это зло.
Просто нужно потерпеть, а то мы хотим всё и сразу. Нельзя сделать город прекрасным в одночасье, не бывает такого. Терпимее надо ко всему относиться!
Жильё пойдёт в рост
– Как обстоят сейчас дела на строительном рынке региона?
– Мы, как всегда, отстаём от соседей, и в ближайшие два года ситуация ещё больше ухудшится. Согласно новому закону, застройщики переходят на эксроу-счета. Да, Госдума защитила права дольщиков, но навредила застройщикам. Теперь люди несут свои деньги не застройщику, а в банк. Банк за проценты эти деньги даёт застройщику под ставку не менее 10% годовых. Что из этого следует? Правильно, удорожание жилья на 10-12%.
Пока ещё есть строительные компании, кто исполняет старые контракты. Но потом на рынке выживут только крупнейшие застройщики, кто в состоянии строить за свои оборотные средства. Малый и средний бизнес исчезнет из отрасли.
– Может быть, это делается намеренно, чтобы как раз убить «малышей», с которыми возни много, а отдачи мало?
– Я бы назвал это «броуновским движением», когда власти не очень соображают, что творят. Наступила какая-то эра непрофессионализма во всех отраслях.
ИАиС ВолГТУ, где я читаю курс лекций по градостроительству, выпускает очень квалифицированных специалистов. Но они десятками уезжают из Волгограда. В Москве их с руками отрывают, а в Волгограде они не востребованы.
Мечты о большом
– А давайте с вами помечтаем. Если бы сейчас у вас был карт-бланш во всех смыслах, что бы вы сделали в Волгограде?
– Знаете, когда я был главным архитектором города, у меня была фраза, за которую меня постоянно ругали. Я говорил, что хотел бы найти какого-то архитектора и инвестора, чтобы пошалить, создать что-то из ряда вон выходящее, всех удивить, дать городу толчок. Мы по рукам и ногам связаны красотой центра города, поэтому боимся что-то новое здесь создать. «Ой, а вдруг это будет в диссонансе?» Да пусть будет диссонанс! В Лондоне построили «стеклянное яйцо» — башню Мэри-Эгс. Сначала половина архитекторов возмутилась, а сейчас это достопримечательность.
Или как сделал архитектор Рукавишников в Москве? Ему заказали памятник по мотивам «Мастера и Маргариты» на Патриарших прудах, и он поставил огромный бронзовый примус, который также вызвал огромный резонанс. А теперь все говорят: красиво же получилось, необычно, вписывается!
– Вы красиво ушли от вопроса. Насчёт похулиганить – так что бы вы хотели сделать?
– Знаете, надо мной довлеют больше проблемы градостроительного характера. Я стараюсь везде продвигать эту тему, когда речь идёт о стратегии развития Волгограда и Волгоградской области. Меня очень беспокоит железная дорога, проходящая сквозь ткань города. Люди вроде бы привыкли, но это неправильно, когда по миллионному городу идут нефтеналивные составы, химические составы…
Нужна большая беда (стучит по дереву), чтобы что-то решить? Я мечтаю, что у нас появится объездная железная дорога, которая выведет весь грузовой железнодорожный транспорт из города.
Это бы решило сразу несколько проблем. Экология, ширина полотна, да и мы могли бы связать весь город быстрым транспортом – эдаким наземным метро.
Мои предложения вписали в стратегию развития Волгограда, кстати. Но, я думаю, это перспектива очень далёкого будущего.
Ещё одна моя мечта – это объездная дорога. К счастью, она уже сейчас начинает воплощаться.
