Дмитрий Бессонов
С каждым днём люди в России всё больше приходят к осознанию того, что споры, которые возникают по тому или иному поводу, нужно решать не «по понятиям», а в судебной плоскости, цивилизованно, в рамках действующего законодательства. Однако самим в хитросплетениях законов порой разобраться фактически невозможно. И тогда мы идём за помощью к квалифицированным юристам. О том, с какими вопросами чаще всего к правовикам обращаются наши граждане, Volganet.net поговорил с юристом Сергеем Шайдулиным.
Кто есть кто
Volganet.net: Сергей, вы юрист, поверенный. Я правильно, понимаю, что вы адвокат?
Сергей Шайдулин: Нет. Я не адвокат, я юрист.
— Хм… А есть разница между адвокатом и юристом?
– Конечно. Адвокат сдаёт квалификационный экзамен, получает профессиональный статус и удостоверение адвоката, после чего он имеет право участвовать во всех процессах от имени доверителя, включая уголовный процесс. Юрист-поверенный в уголовном процессе участвовать не имеет права.
–То есть, поверенный может участвовать в только гражданских делах?
В арбитражных, административных процессах, в урегулировании гражданских споров и так далее, за исключением участия в уголовных делах.
– К вошедшим в нашу жизнь терминам «семейный доктор», «семейный психолог» добавился ещё один – «семейный юрист». Это синоним поверенного?
– В том числе. Сейчас всё чаще люди понимают, что споры, которые возникают по тому или иному поводу, нужно решать не по понятиям, а в судебной плоскости, цивилизованно, в рамках действующего законодательства.
Менталитет российский таков, что очень многое решается по знакомству, через отношения. Люди либо лично, либо через сарафанное радио передают друг другу контакты врачей, учителей, мастеров-специалистов, в том числе юристов. Если специалист грамотный и работает на достижение результатов для своего клиента, его начинают ценить и рекомендовать близким.
И я думаю, что появление семейных юристов, другими словами, поверенных в делах это совершенно естественно.
– До того, как уйти, как говорится, в частный сектор, вы работали в правоохранительных и административных структурах. Опыт какой работы на нынешнем этапе более полезен?
– Я думаю, что и работа в правоохранительных органах, и в администрации Волгоградской области – это в равной степени полезный, важный опыт. Если же говорить непосредственно о выборе деятельности, которой я сейчас занимаюсь, то этому способствовал опыт административной работы. Я, как представитель уполномоченного органа, участвовал в судебных разбирательствах в Арбитражном суде Волгоградской области, там получил определённые навыки и квалификацию, погрузился в арбитражный процесс и проникся этим направлением.
Частная жизнь
– Представление интересов частных лиц или процессы, касающиеся лиц юридических, с какими делами вам интереснее работать?
– Это, наверное, не очень корректный вопрос. Интересно любое дело, если ты им серьёзно занимаешься, будь то споры экономической деятельности юридических лиц или семейные споры.
– О чём чаще всего спорят семьи?
– Это печально, но сейчас всё чаще и чаще возникают вопросы о том, где и с кем будет жить ребёнок после развода, кто его будет воспитывать. Люди почему-то начинают делить детей, как какое-то имущество, какую-то мебель, не задумываясь об их психологическом состоянии, о том, как эти тяжбы могут повлиять на будущее детей. Мы стараемся максимально снять градус конфликта и по возможности выйти на примирение сторон. Дети не должны страдать от того, что взрослые в какой-то момент разучились понимать друг друга.
– То есть, получается, что работа юриста во многом схожа с работой врача. Руководствуетесь принципом «не навреди»?
– Да, во многом. Хороший юрист, подобно хорошему врачу, всесторонне изучив историю болезни, понимает, образно выражаясь, надо резать или что-то ещё можно спасти. В нашем случае это означает, нужно ли обращаться в суд либо можно решить вопрос в досудебном порядке, в идеале — примирением сторон. Иногда процесс этот может быть длительным и приходится выстраивать правовую позицию на несколько процессов, многоходовую комбинацию, которая в итоге приведёт к тому, чтобы и клиент был в выигрыше, и дети при этом не пострадали.
– Кроме «делёжки» детей какие наиболее распространённые поводы для обращения юристу вы можете назвать?
– Это имущественные вопросы, конечно. Сопровождение сделок по покупке-продаже недвижимости, по вопросу снижения кадастровой стоимости объектов недвижимости. К теме кадастровой стоимости я вернусь отдельно, чуть ниже. Единственно, что скажу: в Волгоградской области кадастровая стоимость в разы завышена, чем реально рыночная. Но есть правовой механизм по снижению её до реальной рыночной стоимости. Есть примеры, когда мы своим клиентам снижали её в полтора-два раза.
– Были ли в вашей практике прецеденты, когда вашему доверителю приходилось «бодаться» с государственными или административными органами?
– Да. Были случаи такие. Приведу пример. Ко мне обратилась пара: она гражданка Российской Федерации, он гражданин Узбекистана. Это был гражданский, юридически не оформленный брак. У них появился ребёнок. И так получилось, что поскольку у мужчины документы были надлежащим образом не оформлены, его выдворили с территории Российской Федерации и закрыли ему въезд на 5 лет.
Постепенно мы провели комплекс мероприятий, результатом которых стало снятие запрета на въезд на территорию Российской Федерации для этого мужчины. В настоящий момент ему открыли въезд семья воссоединилась.
– Не секрет, что у многих накопились претензии к организациям, которые оказывают услуги ЖКХ…
– Это действительно так. Больше всего претензий предъявляется к управляющим компаниям. И это понятно: управляющая компания должна обеспечить надлежащее содержание общедомового имущества и предоставить качественные коммунальные услуги. Хотя в последнее время, в связи с изменениями в законодательстве, граждане могут заключать договор снабжения непосредственно напрямую с ресурсоснабжающими организациями, управляющая компания, тем не менее, несёт ответственность за каждодневную работу по содержанию подъездов, по замене лампочек и так далее. Нередко управляющие компании, у которых в управлении 2-3-10 домов, относятся к своей работе недобросовестно, и в конечном итоге всё сводится к тому, что они просуществуют 2-3 года и уходят на банкротство, после чего меняют вывеску и… Опять всё те же люди приходят под другой вывеской и опять они, по сути, только получают деньги с жильцов.
– Вот это странно, конечно. Жителей дома облапошили, но они вновь выбирают компанию, в руководстве которой всё те же жулики, и ничего не меняется. Что заставляет людей раз за разом наступать на грабли: равнодушие или коррупция?
– Да причём здесь коррупция! Мне кажется, что корень проблемы — в нежелании принять какое-то решение, взять на себя ответственность. В нашем доме тоже так же пытались сменить форму правления. Чтобы изменить такое положение дел, нужны желание и знания. Погрузиться надо в проблему или обратиться к профессионалам, если, допустим, нет времени самим разобраться в том, как эти механизмы работают.
О пенсионных тонкостях
– На проблеме пенсионной реформы уже сломаны сотни копий и, полагаем, количество вопросов юридического характера по её реализации будет только возрастать. В своей практике вы сталкивались с темой споров по пенсионной теме?
– Непосредственно по озвученной в прошлом году реформе пока примеров не приведу, но вообще по вопросам с Пенсионным фондом Российской Федерации судебные споры стали частым явлением. Приведу один пример и сразу прошу прощения за обилие профессиональных терминов из песни слов не выкинешь, тем более из юридической. Заодно станет понятным механизм работы юриста.
Возник вопрос о возложении на отделение ПФР обязанности включить периоды работы в специальный стаж и назначения досрочной страховой пенсии по старости. Вопрос этот предстояло разрешить в суде.
Первоначально от лица моего доверителя мною было подано заявление в отделение ПФР. После получения от ПФР незаконного, с нашей точки зрения, отказа, по данному вопросу пришлось обратиться с исковым заявлением в суд.
В процессе судебного разбирательства было установлено, что мой клиент являлся медицинским работником и, как лицо, осуществляющее лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения, при наличии 30 лет специального стажа он претендует на получение досрочной страховой пенсии.
Решением ПФР из расчёта 30 лет специального стажа были исключены периоды нахождения медицинского работника на курсах повышения его профессиональной квалификации и несколько периодов работы в различных должностях в учреждениях, которые, по мнению ПФР, не отнесены к учреждениям здравоохранения, так как не предусмотрены Перечнем структурных подразделений учреждений здравоохранения и должностей врачей и среднего медицинского персонала, утверждённого Постановлением Совета Министров СССР от 17.12.1959 №1397, Постановлением Совета Министров РСФСР от 06.09.1991 №464 и Постановлением Правительства РФ от 29.09.1999 №1066.
Не перегружаю?
– Нормально.
– Дальше. Однако в суде первой инстанции после предоставления представителем истца дополнительных доказательств по делу было доказано, что спорное медицинское учреждение является клиникой, а также подтверждены особый характер и условия труда, необходимые для назначения клиенту льготной пенсии.
Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу, что периоды нахождения на курсах повышения квалификации являются периодами работы медицинского работника с сохранением средней заработной платы, за которую работодатель должен производить отчисления страховых вносов в ПФР, в связи с чем они подлежат включению в специальный стаж для назначения трудовой пенсии по старости.
Таким образом, на основании решения суда исковые требования клиента были удовлетворены в полном объёме, спорные периоды работы подлежали включению в срок исчисления специального стажа, после чего клиенту была назначена досрочная страховая пенсия по старости.
Вердикт
– Вы работаете не только в Волгограде. Взаимодействие в основном происходит с ранее наработанной, уехавшей отсюда клиентской базой, или вы сотрудничаете и с новыми лицами?
– Я не делю клиентов по месту рождения, если вы это имеете в виду. Моя команда работает со всеми. Есть ребята, которые действительно уехали и закрепились в Москве или в Питере. Но точно так же клиентами остаются и волгоградцы, оставшиеся здесь.
Недавно на меня вышли представители одной компании — они арендуют помещение, в котором по франшизе открывают кафе. Арендодатель пытается ограничить арендатора во многих моментах, пытается получить с него больше оговоренного, в договоре много штрафных санкций прописывает. Здесь начинается наша работа: мы изучаем эти риски, прогнозируем возникновение новых, готовим позицию по существующей проблеме и планируем линию поведения по всем возможным проблемам в будущем времени. Каждый договор мы рассматриваем с точки зрения возможного судебного процесса, если таковой даже не просматривается.
– И вновь мы возвращаемся к сравнению профессии юриста и врача: при малейшем подозрении на какую-то проблему, не затягивая, немедленно обращайтесь к юристу, правильно?
– Всё правильно. И, продолжая вашу аналогию, замечу, что обращаться следует, как и в случае со врачом, не к шарлатану или самоучке, а к профессиональному юристу. Идеально к юристу, у которого есть качественная команда.
Ведь большинство судебных процессов выигрываются практически в 99 процентах до их начала!
Истец погружает нас в проблему – мы должны продумать всю правовую позицию, выбрать определённые механизмы защиты его права, посмотреть, какие могут быть последствия, что может быть негативного либо положительного. Мы должны это всё донести до клиента и объяснить перспективы по делу.
С 2019 года в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации и Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации в силу вступили важные изменения, внесённые Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Эти изменения затрагивают институт представительства в гражданском и арбитражном судопроизводстве, а именно: представителями в суде могут выступать адвокаты и иные оказывающие юридическую помощь лица, имеющие высшее юридическое образование либо учёную степень по юридической специальности.
Теперь для участия представителя в процессе его полномочия должны быть подтверждены доверенностью и документом, подтверждающим у него высшее юридическое образование.
Данные положения введены законодателем в целях повышения качества оказания юридической помощи и обеспечения прав граждан на квалифицированную юридическую защиту.
Юрист не врач
– Те же самые врачи, чего там греха таить, со временем приобретают такую толстокожесть, профдеформация происходит: нервы становятся толстыми, как брёвна, чуткость теряется, появляется суровый цинизм. Для юристов это тоже свойственно?
– Всё бывает в жизни, но я вам хочу сказать, что клиента не обманешь. Клиенты всё равно начинают чувствовать, заинтересован ты в их деле или нет. Выполняешь какие-то действия для достижения его цели или имитируешь. И люди всё понимают, как ты себя ведёшь. Потому что, когда у человека проблема, он начинает звонить тебе и ранним утром, и поздней ночью, и в выходные, и в праздники. Бывают многочасовые переговоры по телефону, и ты уже не только как юрист, но даже как психолог успокаиваешь, объясняешь, настраиваешь.
Одно из свежих примеров: пара пенсионеров, у них в квартире на трубе ХВС произошёл порыв. В данном случае порыв произошёл на трубе общедомового имущества. И вот они жили с соседями своими душа в душу, вроде бы всё хорошо было, а потом перед самым Новым годом – прорыв трубы, люди друг друга затопили и возникло напряжение, соседи начинают недобро коситься. Пришлось очень долго объяснять, что поскольку здесь, очевидно, ответственность управляющей компания, денежные претензии необходимо предъявлять к юридическому лицу. И вот пока часть команды работала с документами, с оценкой ущерба, занималась походами по инстанциям, я работал таким психологом. Делал всё возможное, чтобы добрые соседи не стали смертными врагами.
– Можно представить, какой стресс испытывает юрист, работающий в таком режиме. Как вы снимаете нервное напряжение?
– Доверитель – это от слова доверие, причём доверие обоюдное. Действительно, в процессе работы с доверителем ты проникаешься его проблемами, сближаешься, часто близко к сердцу принимаешь его историю. Особенно если речь идёт о семейных спорах. Это очень эмоциональные процессы. Мои сотрудники, представители мои, те, кто от моей компании ходит по судам, они даже принимают успокоительное перед тем, как пойти на процесс.
Если не отвлекаться, то можно очень быстро устать, морально выгореть. Говоря «отвлекаться», я не подразумеваю алкогольные возлияния. Я предпочитаю в таких случаях ездить на природу, с семьёй отдыхать, ходить в баню, посещать спортзал, бассейн и получать там дополнительную энергию для своей работы в дальнейшем.
– Последний вопрос. У вас были прецеденты, когда вы отказывались работать с клиентом, или это как у врача: дал клятву Гиппократа – работай?
– А вот в этом мы отличаемся от врачей. Я сам выбираю, с кем работать. И я лучше потеряю клиента и доход, но с людьми, которые работают по серым или по криминальным схемам, я работать не буду никогда.
