Volganet
Тема экологии в последнее время весьма актуальна. Особенно если смотреть на нее сквозь призму гор придорожного мусора, стихийных свалок и незаконно срубленных деревьев. Кто-то скажет, что наша проблема – в отсутствии воспитания и менталитете: как говорится, разруха не в клозетах, а в головах. Может и так, но вопрос, как оказалось, выходит только за моральные рамки дела. Об этом и многом другом Vоlganet поговорил с Волгоградским межрайонным природоохранным прокурором Максимом Макашовым.
Миллион тонн мусора и «белое море»
Vоlganet: Максим Григорьевич, видела итоги работы вашего ведомства за минувшее полугодие. В отчёте значится следующие цифры – 2 миллиона 353 тысячи 318 тонн мусора «произвела» Волгоградская область за 2018 год. Это, случаем, не опечатка?
Максим Макашов: Это очень точные статистические данные. Причём по сравнению с 2017 годом объём мусора вырос на 38 911 тонн или 1,7%. Тенденция к увеличению числа образовавшихся отходов – налицо.
Наша задача сейчас — ликвидировать тот накопленный ущерб, который уже существует в регионе, в том числе и от работы предприятий региона.
– Раз уж заговорили о накопленном ущербе, расскажите, как обстоит ситуация со знаменитым «белым морем» на «Химпроме»? Раньше о нём даже не особенно много говорили, боясь сеять панику. Некоторые эксперты полагают, что это кладбище химических отходов – бомба замедленного действия, заложенная под Волгоград.
– На самом деле реализация накопленного ущерба предприятий – это серьёзная проблема, которой мы уделяем много внимания.
В этом году «белое море» как объект ликвидации в программу не включён, но о нём знают и помнят. Уже на протяжении нескольких лет там проводят какие-то экспертизы, исследования…
– Насколько я помню, речь идёт о миллиардах рублей, необходимых на его ликвидацию?
– Конечно, всё упирается в финансы. Этот объект включён в перечень объектов, подлежащих ликвидации. Но я бы не назвал ситуацию критической, и слово «бомба» бы тоже не использовал. Конечно, смущает близость Волги, но объект для захоронения отходов был подготовлен, у него непроницаемое дно и прочее.
– А то, что в нём могут быть захоронены продукты производства химоружия, которое изготавливалось на предприятии во время и после войны? Такая информация тоже просачивалась в СМИ!
– Ну, по поводу химического оружия мы даже проводили большое совещание в Светлом Яре. Бывший сотрудник «Химпрома» утверждал, что в Кировском районе Волгограда также хоронили отходы производства химоружия. Можно что угодно предположить! Но такая информация не подтвердилась.
В любом случае, нужны изыскания, нужен глубокий анализ того, что содержит это «море». Без федеральных средств для региона такая ноша неподъёмна. Подобное «белое море» есть, кстати, в Дзержинске Нижегородской области. По нему была отдельно принята президентская программа. Его решили не ликвидировать, а законсервировать, хотя в Нижнем Новгороде проблема стоит более остро – это «море» находится не в русловой части Волги, как у нас, а практически в пойме реки Ока.
Сказки сарпинского леса
– Максим Григорьевич, контроль за тем, что происходит в волгоградских лесах, также возложен на ваше ведомство. Мы уже писали, что природоохранная прокуратура выявила банды «чёрных лесорубов» на острове Сарпинский. Но хочется подробностей!
– На самом деле мы выяснили, что на острове Сарпинский в Кировском районе Волгограда вырубили порядка 300 кубометров леса. В 2018 году департамент городского хозяйства Волгоград по подложным документам заключил несколько десятков фиктивных договоров купли-продажи лесных насаждений. Ущерб городским лесам превысил 16 миллионов рублей. Самое интересное, что заведомо подложные документы «состряпали» в структурных подразделениях администрации Волгограда.
– На минувшей неделе департамент городского хозяйства городской администрации уволил директора подведомственного муниципального учреждения «Горэколес» Владимира Мозгунова. Это что – крайнего нашли?
– Ну почему крайнего? Очень даже переднего! За организацию работ отвечает непосредственно руководитель.
– Как такое вообще могло произойти, что, несмотря на шум, которые периодически поднимали СМИ, рубки продолжались?
– Знаете, есть формальная сторона, которая показывала, что всё якобы было правильно. Остров Сарпинский – уникальная территория, отрезанная от земли. Газа там нет, жилища люди отапливают дровами. Поэтому жители имеют право обратиться в администрацию с просьбой выделить участок для рубки на собственные нужды. Обычно выделяются участки, на которых и так планировали провести санитарные или прорезающие рубки.
Вроде бы всё по закону. Но оказалось, что договоров о таких рубках на собственные нужды больше, чем жителей. Заинтересованные деловые люди, прикрываясь простыми гражданами, рубили деревья для коммерческих нужд. Причём деревья не только старые и больные, но и молодые и здоровые.
– Неужели увольнением одного чиновника всё это и закончится?
– В администрации Волгограда рассмотрели наше представление. Несколько должностных лиц мэрии привлечены к дисциплинарной ответственности. Материалы нашей проверки находятся в Главном следственном управлении ГУ МВД России по Волгоградской области. Мы пристально наблюдаем за процессуальной проверкой и очень надеемся, что уголовное дело всё же будет возбуждено.
«Мокрое» дело
– А что с ситуацией вокруг поймы Мокрой Мечётки? Я знаю, природоохранная прокуратура активно подключилась к решению вопроса.
– Мы сейчас проводим проверку…
– То есть, вывоз в пойму ядовитого грунта с территории Тракторного завода прекратился?
– Во-первых, дело получило широкий общественный резонанс благодаря общественникам и СМИ. Во-вторых, у строителей торгового центра, откуда и вывозили грунт, сейчас много проблем в связи с проверкой. Мы изучаем разрешительные документы, регламенты, общаемся с ответственными лицами… А когда рыльце в пушку, то и всякая противоправная деятельность прекращается.
Я полагаю, что таким образом строители решили удешевить смету. Дешевле же выбросить грунт рядом, чем «большим плечом» доставлять на полигон.
– Получается, строительство – хорошо для города, но плохо для экологии. Куда должен вывозиться строительный мусор?
– По идее, всё должно свозиться на полигоны, и неважно, какой категории отход. Исключения составляют только биологические и опасные отходы. Даже медицинские отходы, сходные с ТКО, вывозятся на полигон.
Фото: Дмитрий Любитенко
В регионе шесть полигонов, и они полностью покрывают потребности области по утилизации всех видов отходов. Другой вопрос, что сейчас не проработан механизм межсубъектного взаимодействия. Например, из Палласовки нужно везти ТКО в Волжский, а это 350 километров, тогда как в Саратовской области есть свой полигон. Но сейчас на уровне государства решается вопрос, чтобы для обращения с отходами в стране появился единый оператор.
Утопают в мусоре
– Если в регионе существует шесть полигонов, которые полностью покрывают нужды области по вывозу ТКО, почему тогда некоторые населённые пункты буквально утопают в мусоре?
– А это вопрос к руководителям этих населённых пунктов. По закону органы местного самоуправления обязаны участвовать в процессе организации сбора мусора. Они должны создать контейнерные площадки, вести их реестр, разработать форму заявки, согласовать их размещение с Роспотребнадзором, а потом подать заявку оператору. Всё! Некоторые же населённые пункты решили не тратиться на эти площадки и заключили с регоператором соглашение о бестарном вывозе мусора. То есть, когда по улицам проезжает машина и собирает пакетики с ТКО. Либо же люди ставят вёдра с мусором у дома, а машина по графику проезжает и собирает его…
– Либо люди выносят свой мусор под соседний кустик…
– Или даже так! Но вся эта схема – недопустима! Мы как раз с явлением бестарного вывоза мусора боремся, потому что такой способ может быть лишь временной мерой – исключительный случай на время организации площадок. Прокуратура уже вынесла около 150 представлений, в которых мы обязываем обеспечить населённые пункты этими площадками.
Показательная ситуация произошла в Камышинском районе. Местные власти не позаботились об организации контейнерных площадок. Мы вынесли представления, однако никаких мер предпринято не было. Тогда прокуратура направила 14 исковых заявлений в Камышинский районный суд Волгоградской области с требованиями заставить органы местного самоуправления уже по суду выполнить требования закона. Суд полностью удовлетворил все требования прокурора, но местные власти обжаловали решение. В итоге вышестоящая инстанция подтвердила законность наших требований и жалобу отклонила. Чиновников Камышинского района обязали навести порядок.
Мы потихоньку меняем психологию местной власти, которая хочет жить по принципу «моя хата с краю». В Старой Полтавке, где также поданы иски в суд, власти готовы исполнить требования закона. Главное – разложить первые камешки.
Несанкционированные свалки
– Несанкционированные свалки для нашего региона, да и не только, продолжают оставаться очень острой проблемой. Согласно вашему же докладу, в прошлом году облкомприроды выявил 340 несанкционированных свалок на территории общей площадью почти 800 тысяч квадратных метров, или 153 тысячи кубометров отходов.
– Сейчас все выявленные несанкционированные свалки ликвидировали. Добровольно не сделали этого лишь в Волгограде. Волжском и Городище. В связи с этим прокуратура вновь обратилась в суд – нами были направлены 8 исков к администрациям. Семь исков суды рассмотрели и удовлетворили, один находится в стадии рассмотрения. В итоге местные власти Волгограда, Волжского и Городище ликвидировали 32 свалки.
Раздельно с начала и до конца
– Максим Григорьевич, многие знают, что использованные батарейки и лампы накаливания, а также ртутные лампы нельзя выбрасывать вместе с остальным мусором, но все продолжают это делать…
– Этим вопросом нужно заниматься с самого детского сада. Это экологическое воспитание.
– Предположим! Семья собирает в мешок эти старые батарейки, лампы. И куда их потом девать? В Волгограде и, тем более, в области фактически нет специализированных пунктов приёма таких отходов.
– Ну, с этим мешком, наверное, стоит идти в природоохранный комитет при администрации.
– Им приносить?
– (Смеётся). Я к такому, конечно, не призываю, но необходимо требовать, чтобы власти думали над этим вопросом. Лампы, батарейки не могут без переработки вывезены на полигон. Значит, должна быть определённая процедура. Начиная от сбора и заканчивая вывозом. Вывозить их тоже могут только специализированные лицензированные предприятия.
Но это не ТКО! Поэтому в общую схему такие отходы внести нельзя. Но проблему нужно решать.
– И кто это должен делать?
– Органы власти в субъектах.
– Честно говоря, у нас всё пока на уровне – «должно быть». Но пока этого нет. Как нет и раздельного сбора мусора, о котором также очень много в последнее время говорится.
– Я за администрации отвечать не могу. И решить это проблему прокуратура также не может – мы осуществляем надзор. К 2021 году в России должна быть полностью реализована схема раздельного сбора отходов. На Аллее Героев в Волгограде уже поставили урны для раздельного сбора мусора. Люди — в большинстве своём — стараются делать всё правильно, хотя есть и исключения. Но! Проблема в другом: в итоге приезжает одна машина и ссыпает весь этот раздельный мусор в один «котёл».
– А вам не кажется, что если как в Германии или других странах Европы платить за «стеклянный или пластиковый» мусор деньги, то у нас моментально настроится система?
– Более того, сейчас об этом говорят! Рассматривается возможность удешевлять за счёт вторсырья стоимость коммунальных услуг для граждан. Например, отдать сортировку управляющим компаниям. Но пока все схемы и методики только разрабатываются.
Рыбья гибель
– Буквально на днях Генпрокуратура заявила, что на Волге потеряно 80 процентов нерестилищ осетра, 40 процентов – севрюги, волжская сельдь исчезла полностью. Страшные данные!
– Эта информация известна давно. Что значит, потеряно? Потеряно не сейчас, а с момента, когда в 1952 году построили Волжскую ГЭС, вот тогда мы их и потеряли.
– Значит, не браконьеры виноваты?
– Конечно. Это произошло из-за регулирования Волги каскадами.
Когда наша ГЭС перегородила естественный ход осетровым, то 80 и более процентов нерестилищ в Саратовской и Самарской областях были потеряны.
Якобы при строительстве гидроэлектростанции предусматривались меры, чтобы пропускать рыбу туда – проектировался так называемый рыбоподъемник. Рыбу перекидывали через ГЭС. Но нарисовалась другая проблема: когда она скатывается обратно, как она должна проходить через ГЭС? «Рыбоопускатель» не разработали. Если рыба пройдет через агрегатор, то из неё получится фарш, через шлюзы додумалась проходить только селёдка.
– И всё равно селёдка вымерла!
– Это связано с заморными фактами на Каспии, которые произошли в 2000-х годах. Сейчас популяция потихоньку восстанавливается. Хотя медленно, так как на этот процесс влияет гидрологический режим. Вскоре намереваемся провести проверку, как отразился на нересте минимальный по сроку и по уровню сброс воды через ГЭС.
