Наталия Ермилова
Volganet.net брал интервью у очень разных людей: политиков, общественников, художников, врачей. А вот мировых чемпионов у нас в гостях пока не было. Кристина Григорян, можно сказать, открыла новую страницу. Тем более что Кристина – чемпион редкого вида – лучшая в мире в стиле hip-hop. Разговор с этой удивительной девушкой, у которой нет ни малейшего налёта звёздности, получился очень интересным.
Спраvка
Кристина Григорян более 10 лет занималась бальными танцами, 15 лет – классической хореографией.
В 18 лет пришла в hip-hop, в 2012 году в составе команды «Наш стиль» стала чемпионкой миру по hip-hop, мастер спорта.
Окончила ВГИИК по направлению «менеджмент туризма».
В 2018 году открыла собственную танцевальную студию KRIS-DANCE STUDIO.
Volganet.net: Кристина, сразу хочу прояснить моменты. Многие не понимают, как можно стать чемпионом мира по hip-hop. Для многих – это всё танцы улицы, а получается, что это спорт?
Кристина Григорян: Соревнования по hip-hop и чемпионство в этой дисциплине – это всё-таки спорт, а не танцы. У нас, как в любом спорте, очень жёсткие рамки. Например, требование за две минуты показать несколько стилей в определённом ритме и с определённой интенсивностью. Ритм, могу сказать, очень высокий. Так что это всё же спорт чистой воды, что мне в общем-то и не нравилось.
– В каких соревнованиях ты получила такой громкий титул?
– Они назывались «HIP-HOP UNITE», хотя есть и другие – «HIP-HOP INTERNATIONAL» и прочие. Мы долго шли к этой ступени. Сначала прошли отбор в Волгограде, потом – в Южном федеральном округе, потом попали на чемпионат России, вошли в пятёрку сильнейших и оказались на чемпионате мира.
– Я знаю, что у тебя есть звание мастера спорта.
– Мы все были мастерами спорта, со специальными книжками. В ней есть все записи о наградах, разрядах…
– Но ты ушла из спорта? Ведь сейчас, я так понимаю, ты занимаешься современными танцами, то есть, искусством?
– Ну, не близок мне был формат, где мало места для творчества. Потому я и закончила со спортивной карьерой.
Первые шаги
– Интересно получается. Десять лет классической хореографии, пять лет бальных танцев…Как так качнуло, что ты пришла в радикально противоположное танцевальное направление – hip-hop?
– Я неплохо танцевала, но всё время пока занималась бальными танцами и современной хореографией понимала, что это не моё. Вроде хорошо поддерживает мою физическую форму, всё красиво, всё прекрасно, но — не моё. То есть, я не получала от своих занятий удовольствия. Особенно ненавидела классическую хореографию, простите меня, Марина Алексеевна (преподаватель Кристины).
Когда я была на втором курсе института, я узнала, что у нас открылась первая современная танцевальная студия «BEAT STILE». Я вспоминаю то время с огромной благодарностью, потому что именно в этой студии я постигла все азы, она определила мою дальнейшую жизнь.
– Ты пришла в студию в 2008 году, а чемпионкой стала в 2012? Очень быстрый рост!
– Я способная (смеётся). Я начала постоянно посещать занятия, через три месяца меня уже отобрали в основной состав. Потом меня пригласили в команду «Наш стиль», с которой мы и завоевали чемпионство. Трудилась очень много, потому всё, наверное, и получилось.
– Сколько нужно работать, чтобы стать чемпионом?
– Наверное, каждый день часа по четыре занималась, потом приходила домой и повторяла всю хореографию, оттачивала движения. У меня было нереальное рвение, настолько мне всё это нравилось. Это было новое, ребята классные. Кстати, двое педагогов «BEAT STILE» сейчас преподают в моей студии и ставят номера моим маленьким воспитанникам.
– Слушай, ну в те годы это всё для Волгограда было в новинку?
– Да! Мы постоянно выступали на всяких городских мероприятиях, в ночных клубах. Делали новые форматы для вечеринок. Тогда для Волгограда это было неизбитое зрелище. Все хотели видеть танцевальные номера, как в клипах западных исполнителей.
Звания – пыль
– Кристина, я знаю, есть печальная тенденция, что многие талантливые люди уезжают из Волгограда.
– Это, к сожалению, большая проблема.
– А у тебя самой не было мысли уехать?
– Признаюсь честно, она есть до сих пор есть. Но я делаю сейчас всё для того, чтобы остаться, развиваться здесь и развивать Волгоград. Именно поэтому я создала свою студию, чтобы делать то, что нравится. И не в рамках каких-то соревнований, каких-то чемпионатов, а в рамках творчества.
– Для многих звание «чемпион мира» – это же нереально круто!
– Да по большому счёту – это пыль в глаза. Это, конечно, круто, но для меня это было лишь жизненным этапом. Тогда сложилось — и прекрасно. А сейчас я хочу не заниматься спортом, а танцевать и учить танцевать других. Я считаю, что соревнования – это оценка тебя со стороны. Подсознательно люди начинают сходить со своего пути, потому что они участвуют в этих соревнованиях и думают: «А как же меня оценят?». А я всегда призываю: «Занимайтесь творчеством и кайфуйте от этого!».
– Но разве различные соревнования – это не стимул научиться делать что-то лучше?
– Это, конечно, стимул. Но люди приходят с разными целями. Кто-то твёрдо хочет лишь победы. А кто-то идёт получать удовольствие от происходящего, смотреть на других и развиваться.
– А ты учишь детей из своей студии правильно проигрывать?
– Пока они этого не умеют, они маленькие. И ещё дети очень подвержены влиянию окружающих людей. Многие родители требуют только побед, и это травмирует ребёнка. А всё это на самом деле ерунда. Я не говорю сейчас о школе ь- только о танцевальной деятельности. Если человек реально получает удовольствие от того, что он делает, ему классно. Если он развивается, посещает мастер-классы, то это рано или поздно приведёт его к первым местам.
О кумирах и комплексах
– Кристин, ты много говоришь о развитии и саморазвитии.
– Я часто бываю на всяких мастер-классах, слежу за тем, как танцуют московские хореографы, у меня даже есть свои кумиры. Обожаю Алексея Арапова, он для меня пример того, как действительно нужно танцевать и учиться правильно это делать.
– Скажи, по твоим наблюдениям, дети, которые танцуют hip-hop, отличаются от детей, которые вообще не танцуют?
– Конечно.
– Чем?
– Они более раскрепощённые, более свободные, у них меньше комплексов. Знаю по себе. Когда я начала заниматься hip-hop, я была достаточно замкнутым человеком. А когда стала ходить в студию, когда начало получаться, повысилась самооценка, тогда пришло раскрепощение. Кроме того, танцы – это общение, контакт с новыми людьми, знакомства с теми, кто с тобой на одной волне.
Право выбора
– Кристин, год назад ты открыла свою собственную студию. Легко это сделать в Волгограде?
– Эх, в Волгограде всё нелегко. Во-первых, когда ты открываешь что-то своё, тебе нужны хорошие хореографы, хорошие танцоры и педагоги. И тут начинается ступор, как я уже говорила, многие просто уезжают из города, не видя для себя перспектив. Поиск людей занимает очень много времени.
А вторая проблема в том, что все студии в Волгограде сами по себе. У нас нет единого духа, все друг против друга не дружат, хотя и улыбаются в глаза. Как только ребёнок приходит к тебе из другой студии, начинаются разговоры: «Переманила!»
– Но дети и родители имеют право выбора!
– Это и я понимаю, и ты, а вот руководители некоторых студий – нет. Как можно переманить человека? Если он не хочет, то он и не придёт, что бы ты для этого ни делал. И на месте людей, которые злятся, я бы, наверное, подумала: «Что я делаю не так? Может, что-то с моей студией не то? Может, надо что-то поменять».
– То есть, вы все (руководители волгоградских студий) массово друг друга не любите?
– Я ко всем нормально отношусь, но вот волгоградский менталитет меня убивает. Бывает, привозишь классного хореографа из Москвы — того же Алексея Арапова я дважды в Волгоград привозила. Почему бы руководителям не «прокачать» детей на мастер-классе? Ведь учиться у такого человека это реально круто! Но почему-то, когда кто-то другой привозит хореографов, другие студии идут не активно.
– Это, видимо, профессиональна ревность сродни «назло мамке отморожу уши»?
– Можно и так сказать. Эта ревность и в отношении педагогов проявляется. В Волгограде мало педагогов, но, если ты пригласишь к себе того, кто работает в другой студии, чтобы человек мог заработать, столько можешь о себе выслушать!.. У меня есть педагоги, которые работают в разных студиях. Почему нет? В Москве и Питере давно так. Люди из столиц вообще не очень понимают, что происходит в регионах.
А ведь если бы волгоградские танцоры объединились, мы могли бы такие классные вещи делать и выезжать с ними. Но этого не происходит, и не уверена, что произойдёт.
Взрослые танцы
– Кристина, в самом начале ты сказала, что рассматриваешь вариант тоже уехать из Волгограда. Неужели совсем нет перспектив?
– Волгоград я очень люблю, это родной для меня город, в котором родились мои родители, я сама. Но для танцора здесь мало возможностей. Хотя я стараюсь делать что-то стоящее, настроить людей, донести, что нужно быть добрее друг к другу. Кстати, я была в одном шаге от переезда в 2014 году, я почти год жила на два города – Москву и Волгоград. Но потом у нас с мужем появился малыш, и все планы поменялись. Так что судьба сама распорядилась (смеётся). Сидеть сложа руки я тоже не могла, потому решила открыть свою студию.
– А сколько хореографов и детей сейчас в твоей школе?
– Хореографов 8, а учеников – около 70. Но это не только дети, есть и взрослые.
– Есть такое мнение, что танцы – это для детей, ну, по крайней мере, в Волгограде. Я знаю, что в Москве многие взрослые с удовольствием занимаются танцами.
– Это вообще смешная история. Мне как-то пишет девушка: «Я бы хотела заниматься, но мне уже 25 лет, я так стара для этого». Странное убеждение! Мы живём в такое время, когда нужно постоянно развиваться, чтобы быть успешным. Мы читаем книги, «прокачиваем» мозги, учимся правильно делать макияж, не отставать в моде. Почему же не учиться танцевать? Это, помимо физической нагрузки, ещё и умение красиво двигаться, владеть собственным телом.
Кстати, когда я открыла студию, у меня были только взрослые группы, дети стали приходить позже.
Все такие важные, а короны-то бумажные
– Честно сказать, печально слышать, что в Волгограде всё плохо…
– Я не говорю, что всё! Но в танцевальном направлении между нами и той же столицей огромная пропасть, к сожалению.
– Но постепенный сдвиг в сознании всё же происходит? Например, ты вот постоянно привозишь в город новые тенденции.
– Я постоянно куда езжу, трачу кучу денег на это. Если этого не делать, что я смогу дать своим ученикам? А многие волгоградские хореографы считают себя суперзвёздами, которые могут поставить всё, что угодно. А смотришь на их танцы — и это какие-то 2000-е! Ребят, да вы посмотрите на тенденции!
Полезное баловство
– Я правильно понимаю, твоя студия – это пока не очень прибыльный бизнес?
– Да какой там прибыльный (смеётся)! Из этого, конечно, можно сделать прибыльное дело, хотя всё относительно. По большому счёту, это дело, которое приносит тебе удовольствие, и максимум — средний заработок. Я не сильно гонюсь за деньгами, поэтому для меня это прежде всего удовольствие. А если я на этом ещё и буду зарабатывать, я буду счастлива. Но для этого нужно расти, открывать филиалы. А пока, на начальном этапе, это некое баловство (смеётся).
– Я бы сказала – полезное баловство. Но, я так понимаю, у тебя есть серьёзная поддержка?
– Без поддержки было бы нереально. Муж меня поддерживает, родители, которые помогают с ребёнком, семья. Именно моя семья даёт мне возможность делать то, что я делаю. Без них бы ничего не получилось.
– А супруг к танцам имеет отношение?
– Он у меня инженер. Но когда я принимала решение открыть свою студию, он понимал, что я не буду в ближайшее время зарабатывать, ведь любое дело в начале только забирает. Потому помогал во всём.
– Было страшно начинать?
– Ещё как! Но я созрела, хорошо, что к 30-ти, а не к 50-ти (смеётся). Это было летом, я провела очередной мастер-класс, села в машину и думаю: «Всё. Больше я никуда преподавать не пойду!» Позвонила в «Икру» (мне всегда нравилось это пространство). Приехала, посмотрела, выбрала себе студию, начала делать ремонт. И в тот момент были такие мысли: «Господи, что же я делаю?!». Но я такой человек: раз ввязалась, буду доводить дело до конца. В конечном итоге я решила, что не попробовав — не узнаешь. И даже если у меня не получится, никто от этого не умрёт.
Про детей
– Кристина, твоему сыну почти четыре. Он уже танцует?
– Мирон волей-неволей смотрит мои видеоролики, иногда повторяет какие-то движения.
– А ты бы хотела, чтобы он танцевал? Или, может быть, вообще есть на него «коварные» планы? Например, вырастить чемпиона?
– «Коварных» планов точно нет. Будет танцевать хотя бы для себя – хорошо. А если не захочет, я настаивать не буду. Я считаю, что ребёнок должен сам выбирать, что ему нравится. Может быть, он будет шахматистом или скейтбордистом, или художником, поэтом, певцом. Он у меня творческий. Моя задача просто следить за ним и помогать. Пусть будет кем угодно, главное, чтобы ему это нравилось.
– Но есть же родители, которые заставляют детей ходить, скажем, на те же танцы.
– Честно сказать, я вообще не беру тех, кто не хочет. Я, конечно, даю время. Но если месяц-второй желание не появляется, то и смысла заниматься с ребёнком нет.
Не женский танец?
– Не сталкивалась с таким утверждением, что hip-hop не для девушек?
– В Волгограде действительно есть такое понятие, что hip-hop – это мужской танец. Однако в нём есть, грубо говоря, куча разных вариаций, способов его исполнять. Всё идёт от музыки. Если ты берёшь более грубую музыку, то ты и двигаешься грубо, у тебя мужской посыл. Если музыка более плавная, что мне близко, то танец будет плавным. Я, кстати, часто беру треки, которые не относятся к hip-hop. По сути, мои танцы – это не чистый hip-hop, это некое смешение разных направлений. А делить на мужское и женское направление уже не принято.
– Как рождаются твои танцы, как возникает танцевальный рисунок?
– Желание что-то сделать рождает музыка. Я слышу какую-то песню (люблю, кстати, русских исполнителей), которая мне очень нравится и начинаю сочинять. Раньше это был набор движений, то есть, ты выдёргиваешь разное, что видел на мастер-классах, и спаиваешь в целое. Сейчас другая история: я отпускаю процесс, включаю музыку и начинаю импровизировать. Я позволяю своему телу рисовать музыку — так в итоге и рождается хореография танца.
Помогает и то, что я восемь лет занималась в музыкальной школе по классу «фортепиано».
Шоу – не жизнь
– Сейчас мегапопулярны всякие проекты типа «Танцы на ТНТ». Мне кажется, твой уровень позволяет принять участие. Никогда не хотела попробовать свои силы?
– Скорее, хотела. Но меня всегда останавливала моя голова. Я ведь понимаю, что это в первую очередь шоу. Человек должен быть морально готов к тому, что ты можешь проиграть. Причём там даже суперкрутых танцоров не берут. Что-то сделал не так, внешне не понравился, типаж не подходит… Там куча критериев, по которым тебя отбирают. И часто после таких проектов самооценка у людей падает. Потому нужно рассматривать такие проекты, как опыт. А для этого должно созреть не только тело, но и голова. Вот моя пока зреет (смеётся).
– Кристин, вот смотрю и понимаю, что звёздная болезнь тебя обошла стороной…
– Ой, не люблю я эту историю. Опять про волгоградцев начну… Я не знаю, откуда это всё здесь берётся. Я приезжаю в Москву, общаюсь с крутыми хореографами, они все нереально простые ребята. Они добились в своей жизни очень многого, но никаких корон! А здесь: прошёл два этапа на кастинге «Танцы на ТНТ», ты – суперзвезда!
– Отчего это происходит?
– Мне кажется, это комплекс. Когда у людей есть комплексы, они таким образом пытаются себя превозвысить, отсюда рождаются истории с коронами на головах. Это опять же зависимость от чужого мнения.
От этого нужно избавляться. Я, наоборот, всегда себя критикую, мне часто не нравится, что я делаю, как я танцую, я всегда замечаю свои «косяки».
– А учеников своих ты чаще хвалишь или критикуешь?
– Наверное, чаще критикую. Но стараюсь сейчас с этим бороться. Я стала понимать, что для того, чтобы увидеть ту картинку, которую я хочу, человек должен тренироваться не два раза в неделю, а каждый день. Потому сейчас стараюсь быть помягче. Да и похвала, конечно, нужна.
– Растёшь как педагог?
– Ну, получается, да. Вообще просто танцевать и быть педагогом – это совершенно разные вещи. Можно быть очень хорошим танцором, но очень плохим педагогом или наоборот. Мне интересно совершенствоваться и в том, и в этом. Мне нередко говорят, что мой огромный плюс в том, что я постоянно стремлюсь к развитию. А по-другому я просто не могу. Для меня движение и развитие – это жизнь, жизнь в танце!
