Volganet
Лидирование Волгограда в рейтингах городов с низким уровнем жизни заметно отражается на его жителях. Истощённые пенсионеры, малоимущие семьи, бездомные с зависимостями скитаются по улицам в поисках спасения и находят его у волонтёров и в приютах. Корреспонденты Volganet.net побывали в двух некоммерческих организациях с разными методами оказания помощи и поговорили с теми, кто не смог справиться с тяжёлыми обстоятельствами. У каждого человека, оказавшегося на дне, своя история.
«Мы им нужны»
В 10:30 напротив кинотеатра «Ударник» собирается толпа. Мужчины в серых от грязи футболках сидят в тени на пыльных бетонных блоках, опустив головы вниз. Рядом присаживаются пожилые женщины, подстелив целлофановые пакеты. Появляется девушка-волонтёр с несколькими огромными мешками одежды – к ней тут же выстраивается плотная очередь.
– Вот футболочка хорошая! Кому футболочку? – волонтёр достаёт из мешков свитера, майки, штаны, за которыми тянутся морщинистые руки.
Молодая девушка в белом костюме подолгу рассматривает вещи. Достав из мешка тёплую кофту на застёжке молочного цвета, она кладёт её в свою сумку.
– У меня соседка пьёт. Дочери её 12 лет, ничего хорошего не видит. Пусть хоть нормальные вещи поносит, – поясняет она рядом стоящей женщине.
Напротив толпы, разбирающей одежду, добровольцы в ярко-оранжевых фартуках устанавливают несколько столов и раскладывают на них коробки с печеньем, соки, пластиковые контейнеры с супом и вторым. В тридцати метрах от столов под деревьями собирается цепочка из пенсионеров, инвалидов, женщин с детьми и мужчин. Волонтёр объявляет в микрофон: «Мои дорогие, всё как всегда: сначала подходят дети и инвалиды, потом все остальные по очереди. Всем всего хватит».
– Я тут стоял! – громко возмущается мужчина с расстёгнутой на худом животе рубашкой, желающий пройти первым.
– Где ты стоял? Тебе сказали, что дети и инвалиды проходят первые, вот и жди своей очереди, – обращается к нему пожилой волонтёр, следящий за порядком.
– Вот *****, – недовольно замечает мужчина.
– И не матерись тут!
– Хамят вам? – спрашиваю я у волонтёра.
– Я сам могу нахамить, так что особо не волнуюсь, – серьёзно отвечает он. – Компоту будешь?
Волонтёрский проект «Добрая Ложка» появился в Волгограде в 2019 году и существует за счёт частных пожертвований. Одна из организаторов проекта, Елена Ивашина, сначала помогала добровольцам кормить бездомных и малоимущих людей в столовой. Поняв масштаб проблемы, вместе с друзьями она организовала еженедельную помощь в одном из самых неблагополучных районов города – Тракторозаводском.
Каждую субботу волонтёры привозят еду из столовых и бесплатно кормят людей, раздают одежду, игрушки и вещи по заявкам. Несколько раз в месяц они устраивают праздники для детей и организуют стрижки для бездомных и пенсионеров. По словам Елены, зимой очередь за едой увеличивается в несколько раз.
– Мы нужны им, – убеждённо произносит Елена, наблюдая за раздачей супа. – У меня есть мечта создать в Волгограде большой центр, в котором бездомные могли бы жить и где им оказывали бы психологическую, юридическую помощь. Чтобы туда могли прийти и женщины, которых обижают, и беременные. Все, кому нужна помощь. Когда ты смотришь на всех этих людей не как на объект, а как на внутреннее состояние, становится неважно, как они выглядят и чем занимаются.
Елена подводит ко мне пожилую пару. Женщина в зелёном платье в полоску смотрит в одну точку и опирается одной рукой на мужа.
– Я слепая, инвалид первой группы, – рассказывает она. – Пенсия у меня 10 800 рублей, на что ж этого хватит? За квартиру заплатить надо, на лекарства еле хватает, иной раз на хлеб денег нет. Сюда я прихожу с мужем третий год, одна не дойду. Тут и поесть можно, и пообщаться, и внимание получить, и любовь. У мужа три инфаркта уже было, боюсь я за него. Случится что-нибудь с ним, и я вообще из квартиры не смогу выйти. Никого у нас нет.
Последнее спасение
В стороне стоит женщина с тремя маленькими детьми. Увидев, что Елена освободилась, она тихо обращается к ней.
– Я хотела попросить коляску. Может, есть у вас?
– Коляска есть. Сейчас заберёшь ее?
– Так быстро? Прямо сейчас?
– Да, моя родная. Есть ещё всё для детской кроватки: одеяла, простыни, подушки. Ты донесёшь все? Иди к красной машине, сейчас разберёмся.
Елена провожает меня к небольшому столу. На фоне блеклых, обшарпанных стен обедают пожилые люди, женщины, и детьми. Дедушка в кепке одной из партий обращается ко мне.
– Меня зовут Юрий Чурюмов, – говорит он. – Про тех, кто всё это организовывает, я ничего не могу сказать кроме самых добрых слов. Они спасают нас. Здесь нам помогают выживать – одевают, обувают, кормят, даже «мыльные» приборы дают. Здесь я получил веник, представляете? Мелочь, а приятно. Я дворником подрабатываю, веник мне очень нужен. Пенсия в 10 тысяч это слёзы, её хватает на семь дней, – Юрий повышает голос, словно надеясь, чтобы его, наконец, услышали за пределами Тракторного. – Каждый год повышают тарифы на коммунальные счета, лекарства какие дорогие, продукты дорожают – с ума сойдёшь. Вы посмотрите, как обесценивается рубль. Всё, ладно… – машет он рукой и садится доедать суп.
Среди добровольцев, которые раздают еду и одежду, люди самых разных профессий, в том числе бизнесмены и предприниматели. По словам волонтёров, не все принимают их помощь с благодарностью – нередко они сталкиваются с воровством и оскорблениями. Из-за частого эмоционального выгорания среди добровольцев коллектив постоянно нуждается в помощниках.
– Когда кому-то помогаешь, у людей возникают мысли: они, наверное, пиарятся, – рассказывает волонтёр Павел Коротов. – Но здесь никто из простой помощи не делает показательного шоу. Все в этом районе уже знают, что тут накормят, выслушают, дадут лимонад попить. Многие думают, что бездомные сами виноваты в своей судьбе. Но у каждого тут своя история. Я встречал и образованных людей, которых обманули, но они смогли восстановиться и начать новую жизнь.
Постепенно очередь за едой сокращается. Сытые подопечные подходят к организаторам, чтобы поинтересоваться, всё ли у них хорошо, а затем долго благодарят за помощь. К столу, на котором осталось ещё немного еды, направляются худой парень в синей футболке и двое пьяных мужчин, которые начинают конфликтовать.
– Тем, кто так себя ведёт, есть желание помогать? – спрашиваю я организатора проекта Юлию Котову.
– Если человек жив, значит, он важен. Здесь я преодолела брезгливость, потому что стираются границы. Вот он почистил для тебя мандарин грязными руками, и ему важно, чтобы ты его съела. Ты берёшь и ешь. У многих туберкулёз, ВИЧ, но всё равно стараешься не обидеть и помочь. Тут разные люди бывают: кто-то начинает жить заново, потом срывается и приходит к нам, затем снова берёт себя в руки. Мы здесь друг друга уже как родных воспринимаем. Мне могут позвонить и попросить купить мазь для суставов, и я без проблем куплю.
Рома не вернулся с войны
Накормив всех и раздав одежду, волонтёры собирают столы и быстро укладывают вещи в машины – в 13:00 нуждающиеся будут ждать их на Нижнем Тракторном. Ко мне подходит жилистый мужчина с тарелкой каши в руках. Он пошатывается, от него пахнет спиртным.
– Я видел, как вы тут со всеми разговариваете. Меня Рома зовут, я тоже хочу поделиться и рассказать про жизнь свою. У меня звание, я капитан, – тихо произносит он.
– В прошлом капитан?
– Да, я в Чечне служил.
– А сейчас чем занимаетесь?
– А сейчас ничем. Срок кончился и мы стали не-нуж-ными. Ребята, которые там служили, делали вообще всё. И они заплатили очень большую цену. Это наши братцы…
Из глаз Ромы брызгают слёзы. Он садится на высокий бордюр и ненадолго замолкает. После молчания Рома будто впервые за долгое время пересказывает всё, что пережил 25 лет назад.
– Ты знаешь, как там было страшно? Я даже думать ни о чём не мог, я был-то маленький, 18 лет. Мы вышли на площадь Минутка, а там стоит девочка. У нее маму только что убили. Мне братцы говорят: «Не надо, не подходи к ней». А я не выдержал и та-а-ак обнял её.
– Это очень тяжело, но после войны всё же жизнь продолжилась. Вы работали, когда вернулись?
– Я писал письмо с просьбой принять меня в Росгвардию, в армию. Я их всех знал, всех знал, кому писал, понимаешь? Знаешь, что они мне сказали? У нас своих ***** (дураков) – прошу прощания, я дословно – хватает.
– Вы рассказываете, как страшно было в Чечне, но всё равно стремитесь в профессии, связанные с войной. В мирной жизни же тоже есть работа, да хотя бы охранником.
– Да не-е, каким охранником. Я же служил.
– Почему вы опять хотите на войну?
– У меня там братья. У нас братство, вы понимаете? Это моя семья, мои ребята.
Рома тихо и бессвязно рассказывает то о своей семье и жене, которая с ним развелась, то об ужасах Чечни. Поделившись своей болью, он заметно успокаивается. Молча сидит на раскалённом бетоне и отводит взгляд в сторону. В реальности Ромы нет больше настоящего и мирной жизни. С ним осталось только прошлое, его братцы и бесконечная тоска.
Помощь земная
В Волжском с населением в 300 тысяч человек работает лишь один приют для бездомных людей. На острове Зелёный в 1998 году открыли «Территорию добра», которая в формате ночлежки оказывала помощь мужчинам в трудных ситуациях. В апреле 2020 года из-за пандемии приют перевели на круглосуточный режим.
Директор «Территории добра» Наталья Панкратова водит меня по небольшим помещениям с двухъярусными кроватями, компьютерным классом, столовой. Чтобы остаться здесь жить, бездомным нужно пройти медицинское обследование и не иметь регистрации.
– Вообще здесь мало «красивых» историй, когда кого-то обманули, обокрали и так далее. Но даже если они и сами виноваты в том, где оказались, всё равно помочь надо. Это же человек. Кто-то понимает, что натворил и хочет это изменить, – объясняет специалист по социальной работе «Территории добра» Снежана Конькова.
Приют получает областное субсидирование. Все услуги в нём бесплатны: трёхразовое питание, душ, психологическая и юридическая помощь. Специалисты здесь восстанавливают гражданство и паспорта, чтобы человек смог устроиться на официальную работу, получать пенсию и социальные услуги. По словам Натальи Панкратовой, бюрократические сложности не позволяют помочь каждому человеку – не все российские города и страны бывшего Союза отвечают на их запросы с просьбой предоставить информацию о человеке.
– На восстановление российского гражданства уходит длительный период, у многих до сих пор советские паспорта. Денег на восстановление документов нам никто не выделяет, поэтому мы договариваемся с организациями, чтобы хотя бы на время трудоустроить тех, кому нужно заново оформить паспорт. Госпошлина стоит 1500 рублей, фото 250 рублей, плюс штраф за утерю – у нас нет таких денег. Взрослые здоровые мужики приходят к нам с позицией, что мы им должны, но мы ясно даём понять, что на документы они себе сами должны заработать. Они должны понять, что нужно затратить силы, чтобы что-то получить. Если человек с инвалидностью, тогда, конечно, мы ищем благотворителей.
Среди жителей «Территории добра» мужчины возраста 45+ с разной судьбой: алкогольная зависимость, из-за которой родственники выгнали из дома, инвалидность и невозможность достойно жить на пенсию в 9000 рублей, выход из тюрьмы в никуда. Люди здесь свободны: они могут работать и копить на новую жизнь, выходить на прогулки в город, ходить в магазин. Главное условие – вход в приют только в трезвом виде.
Узнав, что помощь тут бесплатна и безопасна, несколько мужчин неделю шли на остров Зелёный пешком из соседних городов. По словам Натальи, пункт помощи служит для бездомных ступенькой, чтобы хоть на шаг подняться по социальной лестнице. 30% подопечных уходят из приюта навсегда и строят новую жизнь.
– Все до одного говорят: «Вы хотя бы с нами разговариваете. Куда бы мы ни пришли, никто не хочет с нами говорить: ни в УФМС, ни в МФЦ, ни в больницах». Мы их тут учим самостоятельности, юридическому языку, чтобы они сами учились свои права отстаивать. К нам несколько людей обращалось, больных онкологией. Без документов их сложно устроить в хосписы, но нам идут навстречу. Был один мужчина, которого привезли с рабочей точки и оставили у нас под забором. Даже в дверь не позвонили – его наши парни нашли. Он как шарик надутый лежал. Мы отправили запрос в больницу, где он лечился, чтобы получить анализы, но нам ответили: «Никакой онкологии у него нет, он здоровый». Ну как нет онкологи, когда её видно? В хосписе его обследовали и оставили на лечение. Там он и умер, но как человек, в нормальных условиях.
Мечта человека
Через цветущую территорию Наталья и Снежана проводят меня к беседке, в которой сидят несколько мужчин. Они молча курят и смотрят в разные стороны.
– Что вот с ними случается? Нормальные ведь мужики, – с горечью произносит Наталья.
– У нас тут у всех одинаковая история, дети выгнали, – окликается седой мужчина по имени Александр. – Чтобы бичевать и по парашам лазить я не того склада человек.
– А занимались вы чем до того, как вас выгнали? – спрашиваю я.
– Ну… работал… – Александр начинает невнятно рассказывать про дефолт 90-х, рэкет и кризисы. – Денег нет в семье – значит, плохой. Пришлось оставлять всё им, пускай живут. Я уехал в Подмосковье, там встретил женщину, работал в охране. Потом умерла она, сердце не выдержало, а прописаться я не успел. Пасынок и выгнал.
– Сейчас почему не работаете?
– Да здоровье уже не то. Хотя не сказать, что я старый, 56 лет мне.
– Да, до пенсии далеко.
– Конечно, далеко, тем более прибавили несколько лет. Может, я ещё реализуюсь, надежда умирают последней. Надеюсь…
– Всё, если ты сюда попал, здесь и останешься, – перебивает его молодой мужчина по имени Дима.
– Ты давай оставайся при своём мнении, а у меня своя надежда, она во мне! Хочу нормальную работу найти по своему здоровью, хотя бы сторожем, ну и, естественно, встретить женщину. Пускай моего возраста, я же не говорю про молодую. Ну и тогда жизнь наладится. Человек без мечты это не человек. Вдруг получится?!
