Михаил Сукиасян. Педагогическая поэма (ч. 2)

Оазис среди бардака

– Сейчас неожиданное спасибо мы вам скажем. За столовую. Сейчас столовых, в которых можно быстро, вкусно и недорого поесть десятки, а в двухтысячных их было па пальцам посчитать. И вот столовая в вашем вузе – совершенно потрясающая столовая, в которую ходили абсолютно все. К вам даже студенты соседних учебных заведений ходили обедать. Как вам удалось добиться такого уровня?

–  Я убеждён в том, что среда материалистическая, в которой люди живут, должна быть на уровне качества обучения. Я очень много внимания уделял инфраструктуре, обстановке и антуражу. Знаете, я потратил 2.000.000 $ на ремонт этих двух своих корпусов. Мы их долго копили и с пользой потратили.

Я был очень этим заморочен.

Я глубоко был убеждён: когда вокруг бардак, вокруг куда-то все тащат и что-то мутят, а ты создаёшь такой оазис – это больше воспитывает ребят, чем проповеди, слова и прочие институции.

2 положения моей принципиальной позиции: борьба с коррупцией внутри вуза и создание комфортных и достойных условий для ребят, чтобы они потом это смогли повторить в своей жизни. Я был убеждён глубоко, что вузе, в котором я работаю, воспитывается будущая элита страны. Вот с таким чувством я работал.

У каждого вуза есть свои подъёмы, спады. До нас был ВолГУ таким очень популярным, и вся лучшая часть волгоградской молодёжи устремлялась туда, потом мы как-то перехватили это, подняли планку, и лучшая часть волгоградской молодёжи устремилась к нам. Я понимал ответственность, чувствуя, что люди, которые учатся у нас – это будущая элита.

Я иногда встречаюсь со своими выпускниками, так вот один из них мне недавно признался, когда мы с ним пили чай: «Как я в годы своего студенчества Вас «ругал нехорошими словами». Я уже тогда занимался бизнесом, а тут куча ненужных предметов, я хотел подойти, дать взятку преподавателю и пойти по своим делам, а вы так всех запугали, что никто взяток не брал. Я думал, что за человек такой всю жизнь испортил?»

– Не больно было уходить из ВАГС?

– Да, нет, вы знаете… Я часто прохожу мимо здания на Гагарина, смотрю как оно выглядит и думаю, что всех гостей Волгограда сегодня везут туда, здание на Гагарина по-прежнему визитная карточка города, и я горжусь, что… Сколько лет прошло уже после ремонта? Мы ремонт сделали 98-м году… 20 лет прошло, а оно, как новенькое стоит!

Даже фасад, который мы делали, параллельно делали в аэропорту Домодедово итальянцы. Использовался материал, который 20 лет служит одной стороной, потом поворачиваешь ещё 20 лет — другой стороной, представляете? 40 лет фасад можно не менять, это же экономия!

О кружках и китайском…

– Вы сказали, что в вас школе преподаётся китайский язык. А кто его преподаёт?

– Александр Евгеньевич Варламов, профессиональный преподаватель китайского языка, он у нас в штате.

– Дети общаются с носителями языка?

– К сожалению, крайне редко. Вообще нам Педагогический университет помогает. Когда в город к нам приезжает китайцы сразу делегацией, они привозят их в нашу школу, потому что это одна из немногих школ, где уже семь лет преподают китайский. Уже даже некоторые наши дети побывали в Китае, экскурсии совершили.

Мы вводили китайский язык не как второй язык, он и сейчас не является у нас официально вторым языком, ещё решения министерства об обязательном втором языке нет. Мы его вводили, как некую альтернативу европейским языкам. Необычно, новая культура, иероглифы, знаки – всё это для того, чтобы расширить кругозор детей. Мы его вводили, как факультатив

– Кстати, о кружках… Кроме китайского и футбола, какие ещё есть?

– У нас было 22 кружка. В прошлом году я решительно взялся за их сокращение под тем лозунгом, «лучше меньше, да лучше»! Сокращали, сокращали и довели до 10. А сейчас опять стало больше – 16.

Самый популярный из них – футбол. Потому, что это не просто кружок – это профессиональный клуб, который имеет филиалы по всему городу и в котором занимаются дети из других школ. Это принципиально важно, потому что наши дети должны учиться в профессиональной, конкурентной среде. Поэтому футбольный клуб я очень ценю и считаю большим достижением. Он называется мини-футбольный клуб «Ротор – Поколение». Это часть большой организации, руководителем которой является Филипп Зорин. Эта организация приемник того самого, знаменитого «Ротора».

Из спортивных кружков неожиданным успехом пользуется дартс почему-то, и эстетическая гимнастика для девочек. Огромный спрос на робототехнику, у нас таких два кружка: один на начальную школу, другой для среднюю, конечно, современная робототехника для кружка — это такой паллиатив, это ещё только первые шаги. Я полагаю, что это больше лего-конструирование, чем именно робототехника, но для малышей это движение в правильном направлении, и этим нужно заниматься.

Битва физиков и лириков

– Помните советское соперничество физиков – лириков? Кто сегодня побеждает, условные «физики» или гуманитарии?

– Я за гармоничное взаимодействие «физиков» и «лириков».

Настоящее техническое и естественно-научное образования невозможно без достойного гуманитарного образования. Помните, когда зарождался этот спор, в те далёкие годы, именно физики были главными поклонниками блестящей плеяды поэтов-шестидесятников (Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной). Именно они страстно любили Высоцкого и пели его песни с упоением.

Мне нравится, что наши дети с удовольствием занимаются «Что? Где? Когда?», причём тренируются по серьёзному, как говорится. Играют на федеральном уровне. Последний раз они играли с командой, которая в этот же вечер играла на центральной площадке, на Первом канале. Наши проиграли, но, тем не менее, нашим соперникам было 17-18 лет, она же всё-таки восьмиклассники девятиклассники проиграли

–  Хм… Интересно. С футболом понятно, но как проходит тренировка «Что? Где? Когда?»?

– Есть специальные педагог-тренеры, они еженедельно с ребятами занимаются, по выходным проводят встречи клуба.

Наши ученики КВН увлекаются. Даже где-то нас уже на СТС показывали, команду нашу –  победительницу даже отправляли на стажировку в Артек, в Анапу. Такие направления тоже детям нравятся.

Вообще, гуманитарное образование, это всё-таки масштаб мышления, это креатив, и он должен присутствовать везде: в том числе и в технике, и в инженерных специальностях. Поэтому мы стараемся развивать это — у нас очень сильные историки, филологи. Они проводят совместно уроки, они находит общий язык с математикой.

У нас часто уроки ведут несколько учителей вместе. На урок не ходят по одному, не потому, что боятся детей, а потому что мы жалеет время детей и считаем, что одну и ту же проблему не нужно сначала обсуждать на географии, потом на истории, потом на литературе. Мы считаем, что если собрать в одно время в одном месте всех трёх учителей, то эту проблему получится лучше рассмотреть, считать её исчерпанной.

Дети получили всестороннее полное представление о предмете и сэкономили 3 часа своего времени. В то же время, ничто так не создает правильное понимание сути проблемы, предмета, события, как комплексный его подход, когда историки, филологии и географы, математики включаются в этот единый процесс.

«В политике без амбиций делать нечего»

– Приближаются выборы. Мы видим, как иногда просто в парке на улице, а чаще иногда в кафе встречается выдающиеся политики, скажем так, тех лет. Довольно экспрессивно разговаривают и даже складывается ощущение, что они настроены на реванш. Старая гвардия может заявить о себе в сентябре?

– Я не думаю, что у этих самодеятельных структур есть какие-либо перспективы. Есть единственный шанс каким-то образом использовать ресурсы и потенциал старый гвардии: если это нужно будет действующей власти. Власть может подтянуть, организовать и использовать этот потенциал как экспертное сообщество.

– Вы не хотите вернуться в политику?

– Нет! Я так рад, что я от неё далеко нахожусь, потому, что практическая политика – это вообще не моё, а сегодня, в частности, это безрассудство.

– Три вызова, которые подстерегают сегодня начинающего публичного политика…

–   Политика это такая активная материализованная амбиция.

Поэтому первый момент: надо понимать, что без амбиций в политике делать нечего. Амбиции – это всегда вызов, и на этот вызов всегда найдётся другой вызов, поэтому надо всегда понимаешь, что ты идёшь в компанию очень бОрзых и серьезных, очень суровых и жестких людей. Если ты готов быть таким или сражаться сними, то можешь смело туда топать. Если же ты всё-таки хочешь сохранить какие-то более романтические черты в себе, то лучше туда не соваться, иначе смысла никакого нет.

Второе – политикой надо заниматься профессионально, профессионально в том смысле, что надо не прыгать по ступеням, а постараться, не гнушаясь ничем, пройти разные ступени.

Чем ниже ты начнёшь, тем выше поднимешься. Карьерный путь политика имеет свою логику, если он такой последовательно, медленно идёт по ступеням, не опережает события.

Как-то в давние времена ко мне один обратился известный волгоградский политик и говорил: «Хочу избраться в Государственную думу»! Я ему говорю: «Слушай, давай мы начнём с хотя бы с городской, с областной – пройди эти этапы». А он: «А зачем мне это, у меня куча денег, у меня есть амбиции. Я хочу сразу в Москву». Я говорю: «Ты просто прозеваешь очень многое, очень важные вещи пропустишь».

Ведь советская система, многократно осуждённая, она, тем не менее, имела одно бесспорное достоинство. Она выстраивала карьерный корсет для человека, она знала, что сначала ему нужно побыть на одной работе, потом на другой и кругозор человека расширялся по мере его роста.

Правда, не у всех. У некоторых он останавливается на определённых ступенях, дальше не дано. И он – золотой человек на этом уровне, но совершенно негодный на следующем. Надо всегда чувствовать свой потолок, свою планку, свой уровень и не превращаться в посмешище из прекрасного руководителя, но на своём месте.

Ну и третье, я думаю, что сегодня предпочтительней строить политическую карьеру (во всяком случае, её начало) не на партийной и не представительной работе, потому что на самом деле это не самая эффективная политика.

Политика начинается там, где появляются полномочия, где появляется власть, где появляется возможность что-то делать и решать.

К сожалению, представительные органы власти в России всегда были хорошим (или плохим), но всего лишь инструментом в руках исполнительной власти для штампования там каких-нибудь решений.

Партийные структуры так и не стали действенными институциями. Чаще всего – это суррогатное образование и там ничему, собственно говоря, не научишься.

Нужны ли России партии

– С каждыми выборами становится всё более очевидным, что партии это такой аппендикс в жизни общества, структуры имитирующие бурную деятельность. Вам так не кажется?

– Мне кажется, что сегодня вообще активность людей будет переключаться в сторону общественных объединений, общественных организаций. У всяких волонтерских движений, объединений людей вокруг решения каких-то реальных проблем –  больше перспектив. Это всё-таки элементы гражданского общества, к этому не так болезненно относится власть. Она не подозревает эти образования в каких-то необоснованных претензиях на свою гегемонию и поэтому спокойно к ним относится. И вот в этой нише могут вырасти и хорошие организаторы, и умные продвинутые люди, энергичные, социально активные и полезные для нашего общества. Я бы обратил внимание молодых людей, которым есть что-то сказать миру, или хочется энергию свою употребить в правильное русло – им надо идти в эти общественные движения, это принесёт больше пользы, больше честного, больше практичного и полезного.

– Знаете, что, я сейчас вспомнил фразу Путина, которую в двухтысячные годы ещё он сказал. «В Германии, вы даже себе не представляете, люди живут в городе и не знают, кто у них мэр или губернатор, идеальная ситуация». Может быть, этого и добиваются?

– Есть два пути к безвестности политиков и руководителей.

Вот мудрый Шаймиев, бывший президент Татарстана, говорил: «Почему у нас все время на руководящих должностях должны находиться яркие личности? Потому, что нет системы, потому что система не работает, всё работает исключительно в режиме ручного управления. И только выдающийся человек может справиться с какими-то сложными задачами экономического и социально-политического плана, продвинуться куда-то вперёд, это сделать».

Это не должно быть так. Нормально, когда система работает, а человек не очень талантливый не может её испортить. Это то, почему сегодня такие не очень яркие, мягко говоря, политические деятели на Западе – они вообще никто и звать их никак, и они даже со своей ничтожностью не могут ничего испортить. Но есть другая гносеология, другое происхождение этой безвестности, когда она создаётся искусственно. Я так думаю, что у нас пока ещё вот эта стадия.

Время и здоровье в дефиците

–  Чего вам не хватает в жизни?

– Сегодня не хватает здоровья и времени, вот двух вещей, дефицит которых я испытываю. Очевидно, главное – здоровья, потому что уже нет той необходимой энергии для такой созидательный активной работы, всё-таки это вещь серьёзная, когда у тебя есть запас сил.

Второе, это, конечно, времени. Потому, что как-то так много не доделал всего, очень много не успел прочитать, например. Говорят, что в среднем человек за жизнь успевает прочитать 5000-6000 книг, я думаю, что я прочитал такое количество книг, но не уверен, что в этом списке всё лучшее, что мне хотелось бы прочитать, и я сейчас пытаюсь это наверстать.

– Сколько одновременно книг вы читаете?

– Обычно три, некоторые даже не дочитываю, оставляю так недочитанными навсегда, потому что не могу вернуться к ним, резона не появляется.

А ещё мне не хватает времени на общение с друзьями, потому что я человек очень общительный, и очень люблю мужские застолья.

Ничто так не греет душу, как простое мужское застолье.

– Дома или в ресторане?

– Я вообще люблю на природе.

Сейчас на старости лет я жалею, что за всю жизнь не построил загородный дом, где сейчас бы проводил время. Там образ жизни совсем другой. Квартира –  это когда ты работаешь, когда ты молодой – это такое общежитие: ты пришел, упал, поспал, встал и пошёл на работу. А, когда это уже в таком солидном возрасте, когда ты более созерцательно живёшь, тебе хотелось бы более такого размеренного ритма и, конечно, хочется перемещаться куда-нибудь уже на природу.

Любовь к детям и внукам

– Примерно тот вопрос, с которого мы начинали, но немножечко в другом разрезе. У вас 4 детей и 5 внуков. Любовь к разным поколениям потомков отличается?

– Это действительно совершенно разные чувства. Когда у тебя растут дети, ты молодой, весь в делах – ты относишься достаточно беспечно к их росту, не обращаешь внимания… Нет, скорее, ты не вырастаешь вместе с ним, не видишь главных событий в их развитии. Он растёт, а потом ты смотришь: он уже взрослый у тебя! А когда появляются внуки, есть возможность смотреть немного отстраненно. Потому, что он какую-то часть времени находится с родителями, потом приходит к тебе на выходные, и ты за ним уже наблюдаешь, созерцаешь.

Тут ты более спокойно начинаешь постигать вот это чудо — развитие человека! На твоих глазах у него происходят фундаментальные, тектонические сдвиги, и ты это всё видишь. Со своими детьми больше управляют инстинкты, а вот к внукам более осознанная эмоциональная разумная такая любовь, мудрая и теплая.

– Внуки рубятся за дедушкино внимание?

— Нет, они у меня самодостаточные и независимые. К тому же, в моём случае так произошло, что на старости лет у меня появился ещё и маленький сын, ему всего 6 лет – он младше моих внуков. Поначалу внуки ревновали, а потом перестали. Идиллия.

Собственно говоря, такая же история была и в моем детстве, потому что раньше женщины сохраняли способность рожать десятками лет. У моего отца было два брата и сестра, между ними была разница по 15-20 лет. Очень часто племянники были старше своих дядек. Папе моему было лет 12, а его родному брату – за 30. Он был уже военным лётчиком. Папа сбежал из дому и уехал в Крым, где дислоцировалась лётная часть брата и жил там, почти до начала войны. Он вернулся, отучился в командном училище в Грузии и ушел на фронт. О войне он вспоминал неохотно, а о подвигах своих практически не рассказывал, хотя у него был Орден Красной Звезды.

Был такой комический случай. Каким-то образом, через газету отец разыскал своего фронтового товарища Николая Забару – как сейчас помню. Пригласил его к себе в гости, тот приехал и они неделю, закрывшись в комнате, вспоминали фронтовые годы, пили, ели, потом проводили мы этого гостя, и папа говорит:

«Это не тот Забара, я в первый день это понял».

«Я признателен Волгограду»

– Нет желания покинуть Волгоград?

— Нет! Я с удовольствием уезжаю, но и с удовольствием возвращаюсь обратно. Я люблю путешествовать, особенно за рулём, я всю Европу исколесил: бывало садился прямо возле дома в машину и ехал за полярный круг в Финляндию.

Знаете, я признателен Волгограду, что он меня встретил очень гостеприимно. Я приехал сюда после Чечни без трудовой книжки, без видов на жительство, без работы.

Я пошёл искать работу, просто ходил по школам, искал себе работу, случайно, забрался в Сельхоз. Поднялся на третий этаж, а там сидел заведующей кафедры по истории КПСС Георгий Алексеевич Шубин. Отличный мужик, ветеран, в годы войны был командиром партизанской бригады в Белоруссии. Мы с ним поговорили полчаса, он меня послушал и сказал: «Слушай, я тебя беру на работу». Представляете? С улицы я зашёл, он меня выслушал, сказал, что берёт на полставки. «Приходи, ты мне понравился, будешь работать».

Я на второй день прихожу в отдел кадров оформляться, выясняется, что у меня нет прописки, я не могу устроиться на работу. Я захожу к нему говорю: «Извините, я Вам признателен за готовность взять меня, но не получается, потому что у меня нет прописки». Так этот человек меня с женой и ребёнком прописывает у себя в квартире на Мира 13! Прописывает фактически незнакомого человека, чтобы я мог оформиться на работу.

В Волгограде делать карьеру легко, потому что здесь нет таких кланов, которые тебя не пустят, тут не эти дочки-сыночки. Волгоград пролетарский город, причём здесь очень неплохие вузы.

У меня есть чем сравнить – в Краснодаре работал, учился там и здесь. Во всяком случае, в те далекие годы здесь вузы были очень неплохие, сильные. Был очень мощный пед, тогда ещё молодой университет, но тем не менее Загорулько уже раскручивал его там неплохо, Политех с Хардиным, это вообще была звезда мирового уровня. Мед был хороший, сельхоз очень приличный. Я там работал и лично таких ученых, которые по пять языков знали, по 20 лет в лагерях отсидели, глыбы, супер-люди! Поэтому я считаю, что Волгоград являлся очень удачным для начала пути молодого человека в те годы. Тебя признавали за твои заслуги, а не потому, что ты чей-то родственник.

Да и сейчас, возьмите, к примеру, ситуацию с частными школами! В Ростове и в Краснодаре нет ни одной частной школы, которая находилась бы в муниципальном помещении, потому что там в девяностые годы шустрые краснодарцы и шустрые ростовчане всё мигом распродали. А в Волгограде огромный массив муниципального имущества не проданный, не разворованный. Это более пролетарский, более справедливый город, это я для себя отметил сразу.