Наталия Ермилова
Уже подмечено, что люди, достигшие в своей жизни многого, сделавшие себя сами, покорившие вершины, которые многим только снятся, не любят публичности, пафоса и лишней шелухи. Рашид Карсаков – основатель группы компаний Торговый Дом «Зерно Заволжья» (крупнейшее в Волгоградской области предприятие по производству и реализации сельхозпродукции) как раз относится к числу таких. В 27 лет он построил свой первый элеватор, а к 45 является крупнейшим бизнесменом региона. Рашид Карсаков не любит шумихи вокруг своего имени, потому неохотно общается с журналистами. Но для Volganet.net он сделал исключение.
Volganet.net: в первую очередь хотим сказать спасибо за то, что согласились пообщаться! Знаете, сейчас Интернет может рассказать многое почти о каждом. Однако вы для Сети являетесь загадкой! Кроме выписок из данных компании, о вас нет почти никакой информации…
Рашид Карсаков: Я никогда не хотел быть публичным человеком, никогда не желал и не желаю заниматься политикой. Понимаете, в бизнесе есть как хорошие партнеры, так и недруги, которые заходят, копают. Мне это не нужно, я предпочитаю заниматься делом, а не сидеть на страницах соцсетей. Да и времени на это просто не хватает: почти всё моё время посвящено работе. Бывает, за день так наобщаешься, что ещё и вечером отвечать на сообщения в Сети, реагировать на комментарии нет никакого желания.
– И всё же: кто такой Рашид Карсаков, кроме того, что он основной акционер агрохолдинга Торговый Дом «Зерно Заволжья», который на сегодняшний день является одним из ведущих предприятий в Волгоградской области?
– Я родился и вырос в Волгоградской области, в селе Гмелинка Старополтавского района.
– Крохотное такое село?
– Как посмотреть. Когда я родился, там проживало до 5000 человек, сейчас, конечно, меньше. Мать – бухгалтер, отец – инженер на элеваторе. Мой дед являлся начальником управления хлебопродуктов региона. Можно сказать, я потомственный специалист в сфере хранения и переработки сельхозпродукции.
– Настоящая преемственность!
– И всё же связать свою жизнь с сельским хозяйством не было моей мечтой. После окончания гмелинской школы я планировал поступать в военное училище, с детства хотел стать военным. Но так как я единственный ребёнок в семье, родили воспротивились. Потому поступил в Волгоградскую сельскохозяйственную академию и окончил эколого-мелиоративный факультет. Это была судьба – в общежитии я познакомился со своей будущей женой Татьяной, с которой мы поженились после окончания института. Почти сразу после свадьбы я на год ушёл в армию. Служил в специальной милицейской воинской части в Городище, после чего хотел поступить в академию МВД.
– Тянуло вас прям к форме!
– Было такое (смеётся). Но так сложилось, что кадров на тот момент в МВД хватало, офицерской должности (поскольку я был уже с высшим образованием) для меня не нашлось, потому я нашёл работу, начав заниматься зерном в волгоградском представительстве группы «Разгуляй».
Шаг в неизведанное
– Как возникла идея создать собственную компанию?
– Компания «Разгуляй Укррос» была одной из самых мощных компаний на российском рынке на тот момент. Я работал там менеджером, отвечал за Заволжье. Было интересно, но я понимал, что хочу заниматься своим делом. Тогда я и организовал собственную компанию «Бриз 2002».
Начинался бизнес в родном селе Гмелинка, где я решил построить наш первый элеватор. На тот момент это, конечно, была авантюра – самое настоящее приключение, шаг в неизведанное. В 2002 году мне было 27 лет, но я решился. Вместе с моим партнёром Сергеем Скляром мы взяли кредит, и началось…
– А не было такого, что знакомые пальцем у виска крутили, отговаривали? Всё-таки это действительно попахивало авантюрой!
– Было, конечно. И проблема была даже не в гигантской сумме займа – тогда это было около 3 миллионов рублей, кажется. Элеватор – это очень сложная конструкция, для возведения которой нужны хорошие специалисты, которых практически не было. Но, слава богу, нам повезло, в Краснодаре мы нашли хорошего проектировщика. Директор завода по производству деталей для элеваторов Виктор Алексеевич Погорелов проникся, показал, подсказал, понимая, что мы ещё молодые и неопытные.
В итоге мы построили свой первый элеватор и начали работать!
– Прямо по принципу: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского!».
– Это был риск, но он оказался оправданным. Видимо, это вновь была судьба. И, знаете, каждый коммерсант, который занимается бизнесом, своего рода авантюрист, искатель приключений.
Но всё же эта авантюра была просчитанной. К тому времени я получил второе образование бухгалтера-аудитора. Я понимал, что большие элеваторы — высокозатратны, будущее за маленькими и компактными зернохранилищами. Разница между «малышами» и «гигантами» по затратам в 5-6 раз, а иногда доходит и до 9.
– А производительность?
– А производительность у «малышей» даже больше. Потому всё было логично: я понимал, что будут жить и приносить доход те предприятия, что предложат рынку современные технологии.
Сельхозимперия
– Не знаю, корректно ли так говорить про элеватор… Но это была первая ласточка?
– Да (смеется) Это был наш первый элеватор. Потом мы купили два хлебоприемных предприятия (ХПП) – в Октябрьском и Иловлинском районах. В Октябрьском районе, скажу честно, сильно не вкладывались. А в Иловлинском в станице Солодча буквально подняли ХПП из пепла. Прежние горе-хозяева не оставили даже грамма метала – все болты и те срезали. А сейчас там стоит современнейший комплекс, восстановлены склады – мы построили элеватор с самым современным оборудованием. Здесь есть цех переработки и очистки нишевых культур, ведётся переработка сафлора, горчицы, нута. Продукция с этого элеватора идёт на экспорт по всему миру – в Японию, страны Африки, европейские государства – Голландию, Бельгию, Испанию, Чехию, Польшу, Великобританию.
– Рашид, не ошибусь, если скажу, что ваша компания «Зерно Заволжья» входит в десятку крупнейших в России?
– Смотря по каким параметрам оценивать… Если как землевладельцев, то мы входим в сотню. Как экспортеры – находимся на 15-м месте в России.
– Но в Волгоградской области вы крупнейшее предприятие?
– По экспорту – да. Но у нас бизнес разносторонний. В состав агрохолдинга входят 11 элеваторов, сельскохозяйственные предприятия и торговая компания-экспортёр. Общая площадь земли, находящейся в обработке, – 110 тысяч гектаров пашни.
Есть у нас и молочное производство, правда, оно совсем небольшое. Можно сказать, мы выпускаем абсолютно натуральный продукт, в котором нет ни грамма сухого молока, химии и консервантов.
– Как марка называется, чтобы знать, какие натуральные продукты покупать?
– «Фермерское натуральное». Мы сейчас выпускаем творог, масло, сливки, сметану, кефир, ряженку, скоро запустим производство йогуртов.
Кстати, грант на строительство молочной фермы мы получили при поддержке администрации Волгоградской области. Построили ферму, перерабатывающий цех, купили коров, сеем люцерну, различные травы на корма. Получается такой замкнутый цикл – всё своё.
Как создавалось имя
– Интересную историю слышала. В 2011 году у одной крупной иностранной зерновой компании был с вашей компанией большой контракт. Но с момента заключения договора до момента начала поставки цена на зерно буквально улетела вверх. Так вот у их менеджеров были сомнения в том, что ТД закроет этот контракт. Разница в цене составляла почти 30 млн рублей. Но вы выполнили все обязательства! Было такое?
– Было! Знаете, когда мы только зашли работать в Краснодарский край, столкнулись с тем, что к контрактам там относились, мягко скажем, не совсем ответственно. Сейчас, конечно, всё более строго, но раньше для нас было необычно, что факт заключения договора может вообще ничего не значить. Для всех участников процесса. Мы изменили подход принципиальным образом.
Мы зашли с той позицией, что заключённый контракт для нас – это обязательство, которое мы исполняем всегда. Потому все – и продавцы, и покупатели – уже знают, что с нами работать комфортно. Мы своё имя заработали и им дорожим. Если хотите, в Краснодарском крае мы сформировали доброе отношение к волгоградским бизнесменам: волгоградцам можно доверять, с волгоградцами можно работать считают благодаря «Зерну Заволжья».
География
– Вы на рынке без малого 20 лет. Судя по отчётам, география вашего бизнеса за эти годы заметно расширилась.
– Предприятия ГК «Зерно Заволжья» в основном расположены в Волгоградской области, часть земли находится в Краснодарском крае и Саратовской области. Новый проект развиваем в Тамбовской области, есть подразделение в Белгороде, но имущества там пока нет. Планируем развиваться ещё в нескольких регионах, о которых я пока говорить ничего не буду.
– А давайте посчитаем ваши денежки! За девять месяцев этого года ваша компания в бюджеты всех уровней уплатила 563,4 млн рублей. Кстати, если учесть, что за весь 2019 год было перечислено 492 млн рублей, то результат просто очень впечатляющий. В бюджет Волгоградской области, по итогам трех кварталов 2020 года, поступило 107,9 млн рублей, а за 2019 год в региональный бюджет от компании поступило 84,3 млн рублей. Некоторые ставят вам в укор, что, мол, компания волгоградская, а налоги платите не «дома».
– Ну, во-первых, никому не понравится, когда ты присутствуешь в регионе, а налоги платишь, где-то в другом месте. Но сама по себе регистрация предприятий в другом регионе влияет исключительно на статистику собираемости федеральных налогов, которые не остаются в регионе. Однако налоги, формирующие региональный бюджет, а именно НДФЛ и налоги на имущество, мы платим именно в Волгоградской области. Имущество всех торговых компаний зарегистрировано у нас в области, основная масса сотрудников работает в обособленных филиалах на территории нашей области.
Так, что претензии эти я бы назвал надуманными, если не сказать жёстче.
Оцифрованы
– Рашид, вы очень системный человек. Видимо, это повлияло и на то, как организован ваш бизнес-процесс. Эксперты и ваши партнёры подтвердят, что ваша компания является одной из самых «оцифрованных». Ваша заслуга?
– Заслуга команды. Хотя идеей оцифровать бизнес я начал болеть ещё лет 6 назад. Но одному было очень тяжело разобраться, поэтому сначала были ошибки. Но потом я подобрал команду: основные ребята из коллектива плюс добрали специалистов, которые разработали наши собственные программы и оцифровали весь процесс. Сейчас каждая наша товарно-транспортная накладная имеет свой уникальный код, позволяющий отслеживать все процессы движения любой партии товара. По сути, нами уже реализован цифровой контрольный механизм, который государство сегодня только хочет внедрить в сельское хозяйство, чтобы участники рынка не допускали «серых» схем и реализации потребителям контрафактной продукции.
– То есть онлайн можно отследить весь процесс? Сложно представить, если честно.
– Смотрите, я открываю компьютер, вижу приложения. Такое приложение у каждого нашего менеджера есть в телефоне и ноутбуке. Кроме того, в компании порядка 30 машин, одновременно являющихся передвижными лабораториями. Наш менеджер, приехав к фермеру, определяет качество продукта. Все данные тут же заносятся в приложение и попадают в общую программу.
Коммерческие директора смотрят предложения фермеров, нажимают на кнопку «посчитать». Программа в течение от 2-5 секунд делает расчёт, куда этот товар мы можем продать. К примеру, на экспорт отправить или на комбикормовый завод.
Программа всё считает сама и выдаёт результаты. А коммерческие директора с учётом данных уже принимают решение, одобрить или понизить цену. Менеджеру тут же прилетает оповещение – «заключить контракт». Прямо в поле, в течение минуты он может распечатать договор (в машине есть ноутбук, принтер, преобразователь) и сразу же подписать его с фермером.
Более того, в связи с коронавирусом мы стараемся, чтобы все наши поставщики перешли на электронный документооборот СБИС. Тогда процесс становится ещё быстрее. Подписали договоры в электронном виде прямо в поле, и менеджер, если машина рядом, уже может грузиться.
– Просто фантастика какая-то! Вы говорили, что в этом заслуга команды… Кстати, сколько человек играет в команде «Зерно Заволжье»?
– Вообще в компании работает более 600 человек. Но костяк – это мои единомышленники. Много тех, с кем я рос в своей деревне, с кем я учился в институте, есть родственники сотрудников и друзей…
– А такое «кумовство» не мешает работе?
– Это никакое не кумовство, это именно команда. Понимаете, с друзей и родственников спрос больше, чем с людей, которые пришли со стороны. Знаете, очень много тех, кто со мной вместе уже многие годы. Пришли совсем молодыми и достигли высот.
– Рашид, четвёртый год ваша компания крупнейший перевозчик зерна железнодорожным транспортом. Почему именно железная дорога? Это дешевле или есть другие соображения?
– Вы поняли, что я за системность. А железная дорога – это и есть та самая системность, при которой есть прогнозируемость и понимание перспективы.
У нас работает целый логистический отдел, который учитывает все варианты перемещения груза. Но железная дорога для нас проще, понятнее, удобнее. Это привязка к элеваторам, это автомобильные дороги, которые мы не давим грузовиками, это удобно и прогнозируемо. Кстати, не так давно стали заниматься и речным транспортом, хотя ещё пять лет назад я был уверен, что это не моя тема. Но освоили и этот бизнес.
«Я трудоголик»
– Вы родились в Волгоградской области, здесь построили бизнес, уезжать не собираетесь? Модно же сейчас говорить о переезде. Патриот?
– Честно говоря, не люблю этого слова. Да и вопрос такой скользкий – некоторые сразу же начнут припоминать мне моё мальтийское гражданство.
– А оно есть?
– Да, у меня действительно есть втрое гражданство, которое я получил на Мальте благодаря инвестициям. Но жить там я не собираюсь. А второе гражданство – это просто удобная для бизнеса вещь. Такая же, как смартфон или ноутбук, например. Мы уже давно вышли на мировой рынок, потому постоянно приходится мотаться на встречи, конференции. Когда у тебя два паспорта, шансы попасть куда нужно значительно выше.
– Рашид, ну сознайтесь честно, есть глобальные «наполеоновские» планы захватить весь мир?
– (Смеётся). Нет таких планов, честно! Есть планы и дальше развивать компанию, осваивать другие регионы. Мы хорошо знаем свою работу, умеем строить элеваторы, понимаем, какую технологию применить, мы оцифрованы, у нас есть преимущества перед конкурентами. Сами понимаете, сетевая компания или один магазинчик!
– Ощущение, что вы уже не отделяете себя от компании, даже говоря о планах, вы произносите «мы». А чего хочет просто человек Рашид Карсаков? Или ваши желания уже неотделимы от желаний бизнеса?
– Я трудоголик, работать я люблю, мне интересно заниматься делом. Съесть больше, чем надо, я не съем. У меня трое детей и оставить им какие-то глобальные состояния – не самая главная задача. Дать хорошее образование, жилье – это да.
Но я бы не хотел, чтобы мои дети стали мажорами, прожигателями жизни. Хочу, чтобы всего добились сами, став специалистами в тех областях, которые выберут.
– Ну и последний вопрос, который не могу не задать. Расскажите о благотворительных проектах, в которых вы участвуете. Что с этой стороной жизни Рашида Карсакова?
– Помните советский мультфильм и слова главного героя: «Делай добро и бросай его в воду»? Это очень хороший, очень правильный принцип. Так, что рассказывать о добрых делах и благотворительности я не буду. Я просто делаю то, что в моих силах и пусть эта часть истории останется со мной.
