Volganet
Во время общения с доктором филологических наук, профессором кафедры русской филологии и журналистики ВолГУ Александром Млечко некоторые фразы хочется «взять на карандаш», чтобы потом спросить: «Ок, Google, что это значит?». Александр Владимирович — не только любимый преподаватель, наставник для студентов, но ещё интересный собеседник и просто хороший человек. К нашей радости, в своём плотном графике между защитами дипломов и экзаменами он нашёл время, чтобы пообщаться с корреспондентом Volganet.
Спорт – не любовь
Volganet: Начну с неожиданного вопроса, не касающегося работы, учёбы или студентов. Александр Владимирович, судя по вашей занятости, вы живёте в университете. А в спортзале, выходит, ночуете? Потому что вы в превосходной форме!
Александр Млечко: (смеётся) Вы мне льстите! Я действительно много занимаюсь в тренажёрке, но, можно сказать, я спортсмен поневоле. В 1995 году времена были трудные, пришлось подрабатывать грузчиком, вот тогда спину и сорвал. А в 2005-м меня припекло так припекло – как говорится, ни вздохнуть… ни разогнуться.
– Млечко и радикулит?
– Ну что-то навроде! Признаюсь честно: я трус и побаиваюсь врачей, поэтому решил «лечить» спину в спортзале, сам, по какому-то наитию. Взял «лягушки», майку и пришёл в спортзал в соседнем дворе.
– Судя по вашим рельефам, ворвались. Получается, пошёл лечить спину, а накачал кубики, бицепсы, трицепсы?
– Так вышло. Хотя спортзал для меня в тягость, потеря времени. Я всегда стараюсь жить по принципу: что бы ты ни делал в этой жизни, надо это любить. Начал заниматься сам, без тренера, читал литературу, подбирал упражнения. И потом один высококлассный специалист-мануал мне сказал: «Ты всё правильно сделал. Когда с позвоночником проблемы – его просто мышцы не держат!». С тех пор, как стал заниматься, и боль прошла.
Красивые уродцы
– Александр Владимирович, вот никогда не знала, что вы ещё и художник. Ваши человечки с ёмкими стишками – это просто блеск! Где рисовать учились?
– Ну стишки-пирожки-то не мои, так сказать, народ сочиняет, а народ у нас талантливый. Недавно в соседнем университете по ним даже диссертацию защищали. А рисовать я любил ещё со школы.
В детстве хотел, чтобы родители меня отдали в кружок рисования, но увы. А может, оно и к лучшему, я всегда очень любил рисовать «уродцев». Особенно мне удавались карикатуры, за что даже в классе «получал». Я рисовал карикатуры на одноклассников, а к головам приделывал тела животных. Некоторые смеялись, другие обижались, да и рисунки мои по классу ходили, так некоторые уроки и срывал. Тогда же не было Интернета, где можно было бы увидеть весёлые картинки, почитать забавные шутки, а тут такое народное творчество (смеётся).
Кстати, в школе у меня с обратной стороны тетрадей было множество рисунков. Когда школу заканчивал, у меня все мои тетради разобрали – на память.
Вообще рисовал я больше от скуки. Для меня физика, математика, химия были настоящим мучением – я ничего не понимал. Поэтому в тетрадях рисовал человечков, которые «приносят» формулы.
– А учителя как реагировали?
– Спокойно, кстати. Сейчас в учебниках часто всякие забавные человечки изображаются.
Ну а сейчас рисую для души – нравятся мне мои «уродцы». Я так расслабляюсь. Могу каким-то делом заниматься и параллельно рисовать.
Взятки не предлагать!
– Может, стоит это как-то монетизировать? Это же золотая жила: футболки с вашими картинками…
– Я думал об этом, но не так это просто сделать. Хотя вот открытки напечатать собираюсь – подарю обязательно вашей редакции!
– А потом, кстати, можно же и принты на футболках напечатать и распространять среди студентов. Купил футболочку – зачёт!
– Ну, в этом уже коррупционная составляющая просматривается (смеётся).
– А что, взятки ни разу за все годы работы не предлагали?
– Вот насколько помню, как-то без таких предложений обходилось. У меня студенты сами всегда всё сдавали.
– У Млечко легко сдать зачёт или экзамен?
– По молодости было сложнее: времена были другие, я другой был. Сейчас я ко всему легче отношусь.
Я когда принимаю у детей экзамены или зачёты, себя в их возрасте вспоминаю. Например, как я философию сдавал. Я понял, что нельзя от студента в его 17, 18, 19 лет требовать таких же знаний, какие есть у тебя.
Это очень важно. Преподаватель должен понимать, что перед тобой человек с совершенно другим багажом знаний.
Я не хочу сказать, что я был плохим студентом, но я далеко не всё понимал, многого не знал. Да к тому же существует огромное количество психотипов людей. Одному интересна одна тема, другому – другая. Да и, по моим наблюдениям, далеко не всегда из отличников вырастают хорошие специалисты.
Студенты из прошлого
– Всех преподавателей высшей школы спрашиваем: студенты сегодня и 10, 20 лет назад — они отличаются?
– Французский философ Ролан Барт вслед за Леви-Строссом искал во всём структуру: в экономике, политике, в тексте, явлениях. И он примерно так выразился: «Вот посмотришь – вроде есть структура, а потом подумаешь, через пять минут посмотришь, а вроде и нет». Так и человек создан. Смотрю на студентов – вроде они отличаются, потом подумаешь через пять минут – а вроде и нет…
– Никогда после какого-нибудь экзамена не хотелось бросить всё и уехать в Урюпинск? Вы же преподаёте в университете с 1995-го года?
– Да, 1995-го. За всё время никогда не было желания бросить. Я люблю и ценю свою работу – она для меня самая лучшая. Вот думаю про профессию, например, врача и ужас берёт: с 6 утра начинать кому-то что-то пришивать…
– Хорошо! Не преподавательскую деятельность, а город не хотелось сменить? Сейчас прям модно говорить о переезде из Волгограда…
– Может быть, для представителей некоторых профессий в Волгограде действительно нет перспектив, но для меня смена города и университета – это смена шила на мыло. Я примерно понимаю, как складывается работа в других вузах. Есть несколько вузов в Москве и Петербурге, где условия лучше, зарплаты выше, но там никто никого не ждёт с распростёртыми объятьями. В Европе преподаватели хорошо живут, но и там своих хватает.
– Вы сейчас какие предметы преподаёте?
– В основном это дисциплины по журналистике: «История зарубежной журналистики», «Методология и методика медиаисследований», «Психология журналистики», «Культурологические основы в СМИ». В общем, много всего.
Дача и огород
– Александр Владимирович, а вот без чего вы бы не смогли прожить?
– Наверное, трудно было обойтись без книг. Это, наверно, самое главное.
– А такие материальные блага, как дача, машина, квартира?..
– Ну, вообще это дела нужные, важные, они «условия жизни». Например, я много и часто передвигаюсь по городу, потому без машины никуда.
– За рулём ругаетесь?
– Бывает (смеётся). Особенно первое время, как за руль сел. Наше движение – это же просто ужас!
– А как ругаетесь: нецензурно или вроде: «Эй, куда вы, любезнейший, прёте?!»
– По-разному бывает (смеётся), всё зависит от степени непробиваемости оппонента.
– А отдыхать как любите?
– На даче, с книжкой, в тишине, на природе. В огороде люблю повозиться, что-то даже посадить могу, родителям помочь. Для меня лучшее время – это лето, когда можно ехать на дачу. Зиму не люблю, пережидаю её.
Котики – они такие котики
– Глядя на ваш Instagram, только диву даёшься, сколько у вас на странице фотографий котов. Собственно, там природа, ваши рисунки и коты…
– Обожаю котов и кошек до полубезумия. В прошлом году у меня умерла моя любимая кошка, очень тяжело это переживал. Кошки – потрясающие животные. Причём сейчас «котики» – это явление в нашей культуре. Чем полон Интернет? Не кошками, а именно котиками!
– Это как в той поговорке: «Чем больше узнаю людей, тем больше люблю котиков». Вы постоянно находитесь среди большого количества людей, людей с разной энергетикой, людей с разным отношением к вам и вашему предмету. Не бывает тяжело, когда домой приходишь? Нет желания спрятаться?
– Да, на той же даче (смеётся). А что касается отношения ко мне и к моему предмету, сейчас очень нехорошая тенденция складывается, когда студенты регулярно обсуждают преподавателей в Сети. Раньше такого не было. Они, конечно, могли о чём-то между собой говорить, но преподаватель был авторитетом. А сейчас какой-то постоянный «слив», негатив в Интернете.
– Но это временное явление или это уже норма?
– Я уверен, что такая ситуация – уже норма, ничего не изменится. В некотором смысле все мы являемся, по большому счёту, «продуктами». Даже наша речь – «продукция»: предки несколько миллионов раз произнесли то или иное слово у костра, и оно обрело смысл.
И вот возвращаясь к вопросу о студентах сейчас и раньше. Я могу сказать, что они стали другими «продуктами», которые создали другие культурные практики.
Одна из самых важных сегодня практик – это социальные сети, они делают нас такими. Они дают возможность под никами публиковать негатив. Причём чем больше его, чем больше негатива на кого-то выльешь, тем больше лайков соберёшь и станешь «героем».
– И как выйти из этого порочного круга?
– Никак! Мы будем меняться и дальше, пока нам не отключат Интернет!
Сейчас преподавателей обязывают постоянно общаются со студентами. А как общаться? Правильно – через социальные сети! И получается, что твой начальник, преподаватель, премьер-министр, президент Трамп есть в соцсетях. Стена рушится: Трамп у тебя в друзьях, жизнь — на ладони, под пристальным просмотром… Таким образом стираются любые социальные преграды.
– Это к слову об авторитетах?
– Да! Ученик начинает понимать, что преподаватель – никакой не авторитет, а такой же человек, как и ты. И тут же начинает его обсуждать… Получается, Интернет ломает социальные преграды, создаёт огромное коммуникативное пространство, точнее, пустырь, без каких-либо ориентиров. Это какое-то «проклятое» ньютоновское пространство, оно бесконечно.
– То есть, Интернет – это зло?
– Абсолютное! Он не даёт никаких знаний, потому что чудовищное количество информации обнуляет самое себя. Был один случай, который мне запомнился. На одном сайте опубликовали стихи Тютчева и Пастернака. И от людей в Интернете на стихи поэтов посыпались комментарии вроде: «Фёдор, не переживай, классные стихи, продолжай ещё писать», «Борис, она к тебе вернётся и полюбит».
Это страшно! В это смысле в Интернете нет никого: ни поэтов, ни поэзии, ни писателей, ни преподавателей, ни авторитетов, ни президентов…
Без топов
– Наверное, логично предположить, что вы много читаете. Есть ли, так сказать, топ или пул любимых писателей и произведений?
– Вообще мне в разное время нравятся разные книги и авторы. Но я очень не люблю всякие «топы»! Современная культура – это культура количества, того, что по горизонтали «размножается». Есть такое понятие — «царство количества», цифр, поражающих, размножающихся, помножающих самих себя на себя… Поэтому сейчас модны всякие «топы», «топ 10», «топ 100», «топ 200», «топ 1000». А на деле это означает – «выбери цифру». Студенты говорят, что в соцсетях гуляют всякие списки — список Бродского, например. Это, на мой взгляд, бессмысленная вещь: нельзя бесконечно «расширяться», надо двигаться по вертикали. Нужно иметь одного, два, максимум – три любимых автора…
– Замечание принято! И всё же, если меня спрашивают, я могу сразу сказать: Булгаков, Маркес, Воннегут, ну и Павич…
– Это восхитительный выбор, я абсолютно согласен. Тогда, если о поэзии говорить, то Арсений Тарковский. Я могу только одну его книгу читать.
Гомер умер, Гомер не жил?
– Пока говорили о поэзии, вспомнила одну занимательную историю. Мне рассказывали, что на одной из экскурсий вы поспорили с экскурсоводом по поводу Гомера. Было такое?
– Вот это осведомлённость (смеётся)! На самом деле я просто уточнил, считает ли экскурсовод Гомера реально существовавшим человеком.
– Этот вопрос уже решён окончательно: Гомера не было, и он вымышленное имя?
– На самом деле есть вопросы, на которые мы никогда не получим ответы.
– То есть, яйцо или курица?
– На мой взгляд, гомеровский вопрос – древний и «затертый». Значительно интереснее спор – был ли Шекспир, и кто написал «Тихий Дон».
– И все-таки о Гомере давайте поговорим!
– Надо быть реалистом. «Илиада» и «Одиссея» – это коллективные продукты с очень большой долей вероятности.
– Вы разбили мне сердце!
– (Смеётся). Даже представить невозможно, что это за «седая древность». Любой, кто изучает античную литературу, открыв учебник, знает, что трагедия – это самый главный жанр Древней Греции. А самые «главные» трагики — Эсхил, Софокл, Еврипид. Но проблема в том, что во многих списках победителей соревнований трагиков, которые до нас дошли, этих имен просто нет. Есть другие имена, и тексты победителей этих соревнований до нас просто не дошли. Вот такая история. Да и вообще не было у них такого понятия — «я пишу». Все только говорили!
– А кто-то записывал?
– Да и не записывал никто толком. Поэтому Гомер – скорее всего, миф. И его произведения – это какие-то коллективные труды.
– А с Шекспиром как же так вышло? Вроде не такая «седая древность»?
– Ну, Шекспир к нам ближе, и чем ближе, тем больше шансов что-то понять и узнать.
Известно, что в городке Стратфорд-на-Эйвоне действительно жил актёр, которого звали Уильям Шакспир. Но он закончил лишь два класса приходской школы, писал с трудом и вряд ли был хорошо образованным человеком.
Второй момент: как получилось так, что от великого Шекспира не осталось ни одной рукописи, ни одного портрета? Странно, да?
– Чьими же тогда произведениями уже несколько веков восхищается мир?
– Никто не знает. Но на авторство «претендует» несколько человек, если быть точнее – шесть. Но, на мой взгляд, самая жизнеспособная версия, что Шекспир – это граф Роджер Меннерс, 5-й граф Ратленд, он жил в Лестершире. Достаточно много косвенных доказательств указывает на него, хотя прямых доказательств и нет.
– А почему никто не объявляет об этом, как говорится, «Urbi et orbi» – «Городу и миру»?
– А смысл? Сказать, что вместо Шекспира теперь Меннерс?.. Шекспир всем нравится, он романтик с бородой, бунтарь, любимец женщин, любитель женщин или ещё что-нибудь вроде этого. Зачем отбирать у людей миф? Реальность скучна, а миф красив!
